Спускаясь к тебе - [34]

– Какая у тебя специализация?

– Бухгалтерский учет.

– Бухгалтерия? Бухгалтерия – это для старых дев с кичками и полными шкафами ортопедической обуви. Почему ты выбрала это?

Смешную картинку он нарисовал.

– Я хорошо считаю. Кроме того, с дипломом бухгалтера я буду помогать отцу вести бизнес. Это разумный выбор.

– Значит, ты делаешь это ради отца?

– Отчасти.

Кэш медленно кивает. По выражению лица видно: он мне не верит, но об этом ничего не говорит. Просто меняет тему:

– А кто твоя мать?

– Она ушла. Давным-давно.

Кэш смотрит на меня, прищурившись, но снова не дает никаких комментариев. Понятливый парень, весьма.

– А этот твой приятель, плохой парень?

– Плохой парень?

– Да. Тип, каких ты теперь избегаешь.

– О, верно. – Я смеюсь. Ну и смешок. Какой-то отрывистый, горький лай. А потом говорю вопросительно: – Ну-у, он попал в дереводробилку? – Надеюсь, Кэш поймет намек: на эту тему я тоже не хочу говорить.

Он задерживает руку со стаканом на полпути ко рту и молчит, будто размышляет: я серьезно или как? А потом ухмыляется и делает глоток:

– Вот бедолага. А тот, что был до него?

– Его съела акула?

– А предыдущий?

– Похищен бродячим цирком?

Кэш хохочет:

– Твоя жизнь – поучительная история.

– В назидание будущим поклонникам.

– Я хочу испробовать свой шанс, – говорит Кэш и подмигивает.

В ответ на это у меня в животе все трепещет и сердце радостно подпрыгивает, а это само по себе сигнал опасности – огромный красный флаг.

Смени тему! Тему смени!

– А как насчет твоей семьи?

Вопрос заметно охлаждает Кэша, игривость гаснет.

– Долгая страшная история, слишком страшная для твоих нежных ушей.

– Вот, значит, как? Ты можешь задавать любые вопросы, а я нет?

Я шучу только наполовину. Мне и правда иногда не хочется, чтобы он отвечал, тем более что я сама с ним не откровенничаю. И все же.

– Мое сомнительное происхождение и подозрительные связи могут испугать тебя до дрожи в ботинках, – отшучивается Кэш; на лице – слабое подобие улыбки.

Разворачиваюсь на стуле и смотрю на свои ноги:

– Я не ношу ботинки.

– Вижу. – Кэш опускает руку и гладит меня ладонью по икре. – И колготки тоже не носишь.

В горле у меня стоит комок и не дает дышать. По ногам ползут мурашки и забираются прямо в трусы.

Кэш смотрит на меня, его глаза горят. Я знаю, чего он хочет. И понимаю, что ему ясно: я хочу того же. Это видно по его глазам. У меня нет причин даже пытаться отрицать очевидное. Но что с этим делать?

Не находя выхода, я разворачиваюсь к барной стойке – прячу ноги подальше от рук Кэша. Он улыбается. Понимающе. Но не оставляет надежд.

Пока что.

Кэш допивает виски одним длинным глотком и поворачивается ко мне. Я отставляю пиво.

– Ты готова?

Объяснил бы суть вопроса!

Я киваю. Не знаю точно, на что согласилась, но каждый нерв в моем теле оживился от предвкушения.

– Пошли, – говорит Кэш, кивая и слабо улыбаясь. – Будем тебя спасать.

Удержаться не могу – улыбаюсь.

20 Кэш

Мы выходим из бара. Руки так и тянутся к Оливии. Не могу сдержаться. Ну, не так чтобы совсем. Она идет впереди, и я кладу ладонь ей на спину, пониже талии. Чувствую, как она вся сжалась от моего прикосновения. Не вздрогнула, а именно сжалась. Как будто я ударил ее слабым разрядом электрического тока. Как будто она чувствует то же, что и я. Могу поспорить на все свои деньги, что так и есть.

Это сексуальное осознание. Это влечение. Это предвкушение. Она сделала выбор. Ей не нужно ничего мне говорить или даже признаваться самой себе, но она приняла решение, несмотря ни на что. Я это чувствую.

Провожаю Оливию до машины. Мой мотоцикл припаркован чуть впереди, у тротуара. Когда мы подходим ближе, Оливия останавливается.

– Ты на этом приехал? – спрашивает она и смотрит на меня большими глазами.

– Да, – говорю, а потом добавляю с довольной улыбкой: – Но ты ведь не удивлена? Езжу на мотоцикле и разбиваю сердца?

Улыбка Оливии едва заметна.

– Полагаю, так и есть.

Она отворачивается и идет открывать машину, чтобы поднять капот.

Не нужно было мне это говорить.

Отцепляю от сиденья байка гибкие кабели, которые привез с собой, и присоединяю их от своего аккумулятора к ее.

– Этого хватит, чтобы машина завелась?

– Должно хватить. Иди попробуй.

Смотрю, как Оливия садится за руль и поворачивает ключ. Мотор не заводится, слышен только тикающий звук.

Оливия трясет головой и вылезает наружу:

– Не помогает.

– Ты думаешь? – шучу я.

Она склоняет голову набок и смотрит на меня неодобрительно.

Черт, она восхитительна.

– Судя по звуку, проблема с генератором, а не с батареей.

Оливия хлопает ладонью по дверце машины.

– О мой бог! Это дорого? – бормочет она.

– Это недешево. Но я знаю одного парня… – говорю голосом гангстера.

Оливия поднимает глаза и ухмыляется:

– Подозрительные связи? Можешь достать мне бетонные сапоги, пока все на мази?

– Вероятно, – отвечаю с невозмутимым видом.

Вижу, что Оливия немного хмурится. Не понимает, шучу я или нет.

– Хватай свои вещи. Я отвезу тебя домой. Есть у меня один приятель, он приедет и заберет твою машину, а завтра мы что-нибудь придумаем. – Оливия в нерешительности барабанит пальцами по дверце. – Ничего не случится, если она тут постоит какое-то время. Не думаю, что кто-нибудь станет наживать себе проблемы.