Спрут 6. Последняя тайна - [18]

Ближайшим рейсом Лоренцо вылетел в Палермо и вот уже входил в старинное огромное палаццо Линори, стоящее в запущенном парке.

Дом казался необитаемым, но дверь подъезда была приотворена.

— Карта! — громко позвал Лоренцо и, приоткрыв дверь в привратницкую, увидел его. Карта сидел посреди комнаты и мастерил из ивовых прутьев клетку для птиц.

— Добрый вечер, — поздоровался Лоренцо.

— Здравствуйте, — спокойно ответил Карта, не поднимая головы от работы.

— У вас там на дереве перед домом сидит филин, — сказал Лоренцо.

— Филины помогают людям понять, долго ли им осталось ждать. Крестьянину — сколько до уборки урожая, девушке — до свадьбы, а старику — сколько осталось до смерти, — ответил Карта. — До сих пор филин сидел на дереве всегда молча, а сегодня, когда приехали вы, целый день ухает.

— Карта, я приехал к тебе, потому что ты мне нужен, — проговорил Лоренцо. — Я начинаю войну против Бренно. У меня все подготовлено, но я один. Я хочу разрушить сицилийскую мафию, отнять у нее возможность заниматься торговлей наркотиками — лишить мафию этой финансовой основы ее могущества. Я хочу освободить Сицилию от страха, крови, хочу, чтобы тут не было мертвецов, хочу вернуть нашему острову его цветы, красоту, аромат его воздуха, — все более воодушевляясь, продолжал он. — Разве не этого, в сущности, хотел и молодой Линори?

— Войну против Бренно?

— Да, против него и всех, кто с ним.

— Но никого из Линори уже нет в живых, их дом пуст. Это дом без хозяина, а я уже стар и слишком устал. Я плету клетки для голубей и радуюсь тому, что сам не за решеткой. Против меня не нашли прямых улик.

— Я куплю тебе все птичьи клетки, всех голубей на свете. У меня огромное наследство. И я употреблю все свои деньги на эту борьбу. Я должен знать каждый шаг Бренно, и только ты сможешь проникнуть в его дом, войти к нему в доверие.

— Это дело для молодых, таких, как ты. Бороться против Бренно — безумие, он прибрал все к рукам, у него сильные друзья… Оставьте меня заниматься моими голубями…

— Я все продумал, я вовсе не безумен. Я лишу Бренно возможности вести дела с Востоком, получать оттуда наркотики.

Карта поднял голову и теперь смотрел прямо в лицо молодому Рибейре.

— Но разве вы меня не поняли? — проговорил он, но в голосе его уже не было былой решительности. — Меня уже ничто не интересует — только голуби да эти клетки… Вы получили большое наследство, зачем вам-то ввязываться в старые распри, к чему вам неприятности?

— Видишь ли, мой отец, чтобы спасти свои деньги, лизал руки этому негодяю, который убил его жену — мою мать, его детей — моих сестер и братьев. Я не такой, как мой отец.

— Не знаю, был ли Бренно лично причастен к гибели Линори… Это все подстроили Эспиноза с Тано Каридди… — задумчиво проговорил Карта.

— Что касается этих двоих, то их выдать тебе на расправу я не обещаю. Они меня не интересуют, — жестко сказал Лоренцо. — Мне нужен только Бренно! Я дам тебе столько денег, сколько захочешь, а главное — возможность отомстить за Линори! Ты должен согласиться на меня работать!

— Да Тано и Эспиноза сами появятся, слетятся, как стервятники на запах падали, как только узнают, что старого Купола нет, а у Бренно дела плохи, — словно продолжая рассуждать вслух, проговорил Карта. — А я буду их поджидать.

— Значит, согласен? — спросил Лоренцо.

— Да, согласен, — ответил Карта.

На следующий же день Карта вместе с Лоренцо отправился в Милан. Он прихватил с собой несколько связок аккуратно нарезанных ивовых прутьев для плетения клеток — он так привык к этому занятию, что не мог без него обходиться. Оно занимало его руки и отвлекало от мрачных мыслей. Внешне Карту было не узнать: он вновь, как когда-то у Линори, был в черном костюме, белоснежной сорочке с темным галстуком. Усы были тщательно подстрижены, седеющие черные волосы причесаны на косой пробор. Своим строгим видом и костюмом он напоминал старомодного чиновника.

Карта знал, где найти самого верного человека Бренно — Сантино Рокки. Оставив машину за несколько кварталов, «старший» углубился в сеть пристанционных переулков и переходов, прошел проходным двором, поднялся по внешней лесенке на второй этаж какого-то не то склада, не то барака и постучал в дверь.

За дверью слышны были голоса, какая-то возня, Карте показалось, что, когда он постучал, детский голосок воскликнул: «Мама!».

Дверь отворилась, на пороге стоял Сантино. Его свирепая физиономия с расплющенным, как у боксера, носом отражала искреннее изумление.

— Карта! — пробормотал он. — А мне говорили — тебя нет в живых!

— Это так-то ты со мной здороваешься? И даже не приглашаешь войти?

Сантино, стоявший в дверях, загораживая вход, не пошевелился.

— Извини, у меня гости.

— Молодец, Сантино, не теряешь времени даром…

— А что ты от меня хочешь?

— Скажи Бренно: Карта передает поклон и очень жалеет, что отказался от работы, которую Бренно ему предлагал.

— Понимаю. Я передам, что ты извиняешься.

— Да нет. Извиняются только женщины, как та, что сейчас у тебя в постели… Тогда я только вышел из тюрьмы, у меня не все было в порядке с головой… Но такие люди, как мы с тобой, вроде священников: для нас наша работа это призвание…