Спроси у реки - [20]

– И сколько же вы женаты?

– Почти пятнадцать лет.

– И что, так ни разу и не сбегали на сторону?

Во взгляде Рябинниковой читалось недоверие.

– Ни разу. Честное слово. И не потому, что Бога боюсь. Я не только неверующий, но даже некрещеный.

– А дьявол вас не искушает?

– Постоянно, если предположить, что пикантные ситуации это его рук дело, а не людских.

– А почему вы думаете, что маму убили? – неожиданно спросила Рябинникова. – Вы ведь так думаете?

– Честно? Думаю, что вашу маму все-таки убили.

– Почему?

«Интересно, – подумал Посохин, – она знает, что подавляющее большинство людей, которые были знакомы с ее мамой, считают Раису Николаевну Квасову законченной мерзавкой?»

Вслух майор выразился гораздо более корректно:

– Потому, что она нажила себе много врагов. И неделю назад количество, видимо, перешло в качество. Только пока нам не за что зацепиться. Может, завещание вашей мамы нам поможет?

– А вы не знаете его содержания?

– Пока нет.

– Я не думаю, что вы там за что-то зацепитесь.

– Кто знает…

– Это намек, да? – Над переносицей у молодой женщины появилась вертикальная морщинка. – И вам не стыдно? Мы с папой не имеем к этому никакого отношения, чтобы вы там, в завещании не вычитали, господин майор!

В голосе Рябинниковой снова прозвучали металлические нотки.

Все-таки надо ее проверить, решил про себя Посохин, надо. Конечно, не всегда яблоко от яблони недалеко падает, но пока годится и эта версия.

– Извините, я не хотел вас обидеть. – Посохин сделал виноватое лицо. – Честное слово! Ваша мама умерла, и нужно установить почему. Вот и все. А у вашей мамы есть еще какие-нибудь родственники? Не обязательно в Бирючинске.

– У мамы? – Молодая женщина тяжело вздохнула. – Дедушка мой уже давно умер. Мама еще в школе училась. Бабушка в прошлом году ушла. Брат мамин старший в позапрошлом. Мама к нему на похороны ездила. Куда-то на Дальний Восток, кажется. Семьи у него не было.

– А дяди или тети ее? Были у вашей мамы двоюродные, троюродные братья или сестры?

Юлия пожала плечами.

– Сразу не могу вспомнить.

Она закусила большой палец, и минуты полторы сидела молча. Посохин терпеливо ждал.

– Нет, не знаю! – наконец заявила она твердо. – Я ни про каких ее дальних родственников не слышала никогда. Может, папа в курсе?

Глава 13

Когда Посохин зашел в кабинет Карельского, тот поливал цветы на подоконнике. Маленькая пластмассовая леечка оранжевого цвета смотрелась в руках чопорного 50-летнего следователя крайне нелепо. И не только потому, что она являлась предметом домашнего обихода. Любая современная вещь в руках Александра Петровича не вязалась с его обликом. Утонченные черты лица, негромкая размеренная речь, плавные замедленные движения. Казалось, что в XXI веке он мог оказаться только благодаря машине времени.

Карельский с какой-то печальной задумчивостью посмотрел на майора.

– Проходи, пожалуйста. Я сейчас закончу.

– Ну, какие впечатления у тебя, Александр Петрович, от беседы с Квасовым остались? Будем под него копать? – спросил Посохин, усаживаясь на один из предназначенных для посетителей стульев.

– Впечатления двойственные, – продолжая возиться с цветами, ответил Карельский. – Ясно, что никаких горьких переживаний по поводу смерти жены он не испытывает, но и особой радости с его стороны я не почувствовал. Какой-то он никакой. Можно сказать, ни рыба ни мясо. Но подобные типы иногда такое отчебучивают, что рецидивисту в голову не придет. Было в моей практике несколько таких аморфных парней. Один, помню, жену с балкона сбросил, а дело представил так, будто она сама упала, когда белье вешала. А впечатление у нас после опроса соседей складывалось такое, что он и мухи не обидит.

– Ну, и что мне делать?

Следователь поставил леечку на подоконник и до конца раскрыл на окне металлические жалюзи.

– Эко тебя наша утопленница зацепила, – сказал он, садясь за стол и доставая из ящика упаковку с салфетками. – Хорошо. Пошерсти окружение этой Квасовой, если тебе так хочется. Проверь быстренько все, что Зинаида Смазнева сказала. Время у нас пока есть. Только не плети Нестерову, что это я тебя подбил на столь глубокие изыскания. Сам выкручивайся, если он спросит, почему ты с этой бабой все еще возишься. А то он мне потом проходу не даст. Мозг выносить он умеет.

Вытерев руки, Карельский бросил использованную салфетку в корзину для бумаг.

– Ладно. – Посохин вздохнул. – Но, в принципе, ты не возражаешь, если я кое-кого более тщательно прощупаю?

– Я пока не против твоей инициативы, Павел Петрович. Мне тоже эти порезы на руках у Квасовой не нравятся. Может, ты и прав, и бизнесменшу нашу подтолкнули под коленочки. Такое вполне возможно. Но с Николаем Квасовым, по-моему, ты несколько перебарщиваешь. Вешать на него убийство?.. Даже не знаю! Честно тебе говорю.

– Александр Петрович, а на кого? Я более подходящего субъекта пока не вижу. Реального субъекта. С явным мотивом.

– Доказать трудно будет. Ты действительно настолько уверен, что найдешь свидетелей или парочку весомых улик?

– Приложу максимум усилий.

– Чтобы упечь Квасова за решетку?

– Зачем утрировать? На моем счету ни одной загубленной души нет. Заявляю ответственно.