Справный дом - [24]

— А вот Алексей Петрович почему-то называет стихии — уборами…

— А-а, — Андрей качнул головой, — ну, это потому что в прежние времена каждое место силы убиралось в определенные цвета, которые соответствовали токам, энергиям, сквозь эти места проходящим. Вот и пошло оттуда — убор.

— Да, про места силы он говорил. Только про энергии мало рассказывал, все к тебе отсылал, мол, Андрей все знает, он научит. А ты мне про это — ни словечка!

— А ты разве спрашивала? — недоуменно расхохотался Андрей.

— Не спрашивала, потому что ты занят был! А теперь — спрашиваю: расскажи! — и тоже залилась смехом.

— Расскажу. Потом, — смех внезапно смолк. — Сейчас пошли-ка на хутор, а то Вовка мне точно отвесит за ночные гулюшки с тобой.

И правда — мы сидели в сплошной тягучей медовой мгле, изредка освещаемой вспышками молний. Стемнело уже совсем.

Назавтра ровно в полдень в доме собрались хозяева, мы с Володей и мастер Андрей. На медном полу перед камином находилась кадка, полная дров, и дымилась рядом жаровня с ладаном. В жерле камина высились, сложенные крест-накрест, поленья. На каминной полке стояли два образа — Спас и Неопалимая Купина. Андрей опустился на колени, мы все застыли в почтительном молчании. Какое-то время он стоял, опустив голову и воздев к небу руки; в тишине было слышно лишь потрескиванье углей в жаровне и глубокое дыхание мастера. Наконец, отдаваясь в дубовой пустоте дома, послышался глубокий напевный баритон:

Боже вечный, иже семи семерицею раззженную печь и пламень иже в Вавилоне на росу преложил еси, и вверженные в ней от царя Навуходоносора святые три отроки Ананию, Азарию и Мисаила целы сохранивый, сам благослови и печь сию великия ради Твоея Милости. И благослови в ней дела рук рабов Твоих, и благопоспеши их благодеянием Твоим, и исправи их по множеству щедрот Твоих молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии силою Честного и Животворящего Креста, предстательством превеликих чиноначальников Михаила и Гавриила и всех небесных сил бесплотных, честного и славного пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна, святых славных и всехвальных апостол, святого священномученика Киприана иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мирликийского чудотворца и всех святых. Аминь.

Мастер перекрестился и продолжил:

Пресвятая и Преблагословенная Мати Сладчайшаго Господа нашего Иисуса Христа! Припадаем и покланяемся Тебе пред святою и пречистою иконою Твоею, еюже дивная и преславная чудеса содеваеши, от огненнаго запаления и молниеноснаго грома жилища наша спасаеши, недужныя исцеляеши и всяко благое прошение наше во благо исполняеши. В купине, огнем горящей и несгораемей, показавый Моисеови Пречистую Твою Матерь, Христе Боже, огнь Божества неопальне во чреве приимшую и нетленну по рождестве пребывшую. Тоя молитвами от пламене страстей избави нас, и от огненных запалений жило сие сохрани, яко Многомилостив.

Во огни купины неопалимыя, древле Моисеем виденныя, тайну воплощения Своего от Неискусобрачныя Девы Марии прообразовавый. Той и ныне, яко чудес Творец и всея твари Создатель, икону Ея святую чудесы многими прослави, даровав ю верным во исцеление недугом и в защищение от огненнаго запаления. Сего ради вопием Преблагословенней: Надеждо христиан, от лютых бед, огня и грома избави на Тя уповающия, и спаси души наша, яко Милосерда.

Предочистим чувствия душ и телес наших, да видим таинство Божественное, образно явленное древле великому во пророцех Моисею купиною, горевшею огнем и не сгоравшею, в нейже Твоего безсеменнаго Рождества, Богородице, предвозвещение исповедуем и, благоговейно покланяющеся Тебе и Рождшемуся от Тебе Спасу нашему, со страхом вопием: радуйся, Владычице, Покрове, и Прибежище, и Спасение душ наших. Аминь.

Мастер закончил молитву, перекрестился, запалил от жаровни лучину, подсунул ее куда-то внутрь поленницы. Пламя схватилось мгновенно, печь ожила, тихонечко загудела, осветилась оранжевым.

Андрей поднялся и обернулся к нам. Лицо его было полно ангельского блаженного света, глаза горели, губы сияли светлой, детской улыбкой…

После обеда Андрей взял меня под локоть, повел в дом.

— Ну что, — сверкнул он глазами, — будем учиться дальше?

— Будем! — кивнула я.

Мы обошли все пространство дома, останавливаясь в каждой комнате для коротенькой «лекции».

— Здесь — горница, или гостиная, — говорил мне Андрей. — Здесь жило — печь и горний мир — Стодарник — вместе встречаются, ты это помнишь. Стодарник глядит на полдень, сторона его — юго-восток. Им владеют стихии смешанные — дерево, принадлежащее Востоку, и огонь, обозначающий Юг. Два окна: восточное, справа от него, и южное — слева — тяготеют к энергии Стодарника, поэтому окна эти — святые. В святые окна рассказывают добрые сны, чтобы сбылись, и молятся на Крещение (в Крещение небо отверзается, и молитвы прямо в небо летят); а еще — в особых случаях, в беде или в радости. Окна вокруг Стодарника загромождать ничем нельзя: свет должен проникать в них беспрепятственно. Занавешивать их лучше чем-то прозрачным — тюлем или органзой. Окна южные тоже стоит держать свободными, но здесь у нас, на Юге, мы их занавешиваем плотно, особенно летом, иначе в хате жарко будет, а летом дом обязан прохладу хранить.