Справная жизнь без нужды и болезней - [19]

— Эти знаки дороги чем-то отличаются от всех других?

— Конечно. Путь-дорога — это особое состояние жизни, основа бытия. У всего сущего есть свой путь, и на уровне бесконечного Космоса, и на уровне клетки, и на уровне мельчайшей из известных человечеству частиц — нейтрино. Даже смерть — это дорога, недаром об умершем говорят: отправился в последний путь… Кстати, дорога смерти всегда посылает свои знаки тому, кто вскоре должен уйти из этой жизни. А также его близким.

Знахарка помолчала, и медленно, как бы неохотно, произнесла:

— Ты вот сама не знаешь, а перед тем как ко мне попасть, уже одной ногой на этой смертной дороге стояла.

Меня бросило в дрожь.

— И вы так спокойно об этом говорите? И только сейчас? Почему же вы не сказали мне это раньше?

— А потому что не надо тебе этого было знать раньше. Все узнается в свое время.

— Я не понимаю… вы поставили меня на ноги буквально за сутки. Разве умирающего возвращают к жизни так скоро? Почему вы считаете, что я должна была умереть?

— Пес перед тобой на дороге выл всю ночь. А ведь гроза была! Сколько я его в хату не загоняла, (в дождь собачка с нами спит, в доме), нипочем не шел! И дятел в окно стучал… Тебе-то самой никаких примет не было?

— Да вроде нет… Я себя как-то резко плохо почувствовала… Разве что галлюцинации за приметы считать…

— Так-так… И что ты видела?

— Курган я видела, а из него мертвые встают. Воины на конях… не то монголы, не то скифы….

— На конях?! Ой, доня… Ты точно в рубашке родилась… Не было такого случая, чтобы больному лошади снились, и он выздоравливал. Такой сон смерть предвещает скорую…

— Но вы ведь меня все-таки спасли! Значит, не все приметы сбываются!

— Я тебя, друг мой, отмолила… Тебя Петро привез, ты не дышала. На лавку положили, что труп. Я руку взяла, пульс слабый-слабый… Глаза закатились… Сразу стало понятно: какая-то сильная инфекция, организм прочищать надо, но при такой слабости ты бы все мои процедуры вряд ли вынесла. По хорошему, тебе дыхательный аппарат да под капельницы, но такого я не держу, давно людей приучила — в критических состояниях надо не ко мне, а по скорой в реанимацию. А тут как на грех дорогу размыло… Ну, думаю, видно, судьба ей у меня помереть. А потом как озарило — может, потому ко мне и попала, что только я помочь могу? Если так, надо скорее вытаскивать тебя со смертной дорожки, в жизнь возвращать! Перво-наперво я тебя раздела, одежку твою наизнанку вывернула, опять надела. В лампаде фитилек перетянула, с другого конца зажгла. Сама обувку с левой ноги на правую переодела, платок углом вперед повязала. Держу тебя правой рукой за левую и молитвы по-особому читаю: все слова в обратном порядке. Долго читала, рука затекла. Глаза чуть прикрою, вижу: стоишь ты на широкой дороге в темном саване, белым пояском перепоясана. Дорога длинная, за горизонт тянется, в ночное небо уходит. Я тебя за плечи обнимаю, идти назад уговариваю, а ты вперед смотришь, на это небо далекое, на звезды сияющие, и будто манит тебя туда. Вот человек на дороге показался, весь в облаке света, к нам быстро-быстро приближается, словно по воздуху летит. Стал он с нами рядом и мне говорит: беру у тебя душу смертную, а взамен даю дочь духовную. Снял с тебя поясок белый, а вместо него красный повязал, тут же саван твой в обычное платье превратился. Очнулась я, гляжу — ты задышала, пульс забился. Ну, я скорей тебе желудок, кишки промывать, затем вином кровь чистила. Часов двенадцать возилась, пока температура спала. А там заснула ты, и встала уже здоровая.

— Вот так дела… А что означают слова того человека на дороге?

— А означают они, что знание свое я тебе должна передать. Ты тогда ведь умерла, доня, одна жизнь у тебя закончилась. А теперь у тебя другая жизнь, и прожить ты ее должна с Казачьим Спасом, затем тебе она и дарована.

— Получается, у меня и выбора другого нет? А если я знание ваше воспринять так и не смогу, или пойму неправильно?

— Казачий Спас, Дарья, неправильно понять нельзя. Это поток Духа, если ты в него один раз вошла, он тебя будет сам вести всю жизнь. Теперь ты ничего сделать не сможешь, если Казачий Спас не позволит.

— Что ж мне теперь, можно расслабиться, ничего не делать и не думать ни о чем, раз все мои дальнейшие действия уже предопределены?

Целительница усмехнулась:

— Попробуй. Только тебе самой-то хочется такую расслабленную да ленивую жизнь вести?

— Совсем не хочется! Наоборот, чем больше я узнаю, тем больше учиться тянет, все понять поскорее… Это как будто крылья растут!

— Вот видишь. Так что учись, впитывай, наблюдай, делай выводы, задавай вопросы. Только не торопись, помни: поспешишь — людей насмешишь.

Глава 6. Белый шум

На следующее утро к родничку я отправилась одна: едва рассвело, хозяйка с сыном начали расставлять столы и лавки в саду под абрикосами.

Вернувшись, только успела переодеться, как за двором звонко засигналила машина. Я глянула в окно: за воротами стоял военный грузовик с кузовом, затянутым камуфляжной тканью; из него один за другим прыгали на землю высокие, крепко сложенные мужчины в военной форме. Из кабины вышел статный красавец-подполковник лет сорока, нежно обнял вышедшую ему навстречу целительницу; они расцеловались и направились внутрь двора. Я быстро распахнула шкаф, отыскала там сарафанчик из вышитого шифона с открытыми плечами и эффектными завязочками на спине, снова переоделась, подкрасила губы, провела расческой по волосам… Домна Федоровна знала, что гостей будет много, но неужели ни один из приметных знаков не сказал ей, что наедет столько мужчин? Да еще и военных, от одного вида которых у меня с юности дух захватывает…