Справиться с мечом - [12]

Закончив осмотр мы сели к костру и один из подчинённых Гарика налил нам суп в глиняные миски. Ложки у атамана оказались серебряные. Какое счастье — настоящая ложка! Мало того — у него имелись ещё и вилки, всё-таки как приятно встретить человека, имеющего понятие о цивилизации!

— Да, — подтвердил атаман, — всё хорошо в меру. Отказываться от вилок ради сомнительного удовольствия есть руками — это перебор. И руки потом мыть сложно, так что вы не думайте, я не полностью псих какой, я стараюсь найти разумный компромисс между жизнью здесь и достижениями цивилизации! Сейчас занимаю разработкой и внедрением арбалетов — но туго идут, туго, и мои-то люди никак из них в оленя попасть не могут, а деревенские так вообще косятся… Еще пытаюсь внедрить обычай мыться ежедневно с мылом, но тоже никак, думают, небось, бзик у меня такой. Какой, представляешь, говорят, кайф от бабы, если от неё не пахнет? Ну и ладно, свою-то я к гигиене приучил, а эти уж пусть сами со своими разбираются.

С этими словами атаман достал огромный кусок настоящей ветчины и принялся нарезать её на разделочной доске, объяснив, что он не любитель оленьего и лосиного мяса, и вообще дичь — это изыск буржуев, для нормального питания существует свинина и говядина. Откуда-то появилось неограниченное количество бутылей и бочек, и я принял решение спешно оттянуться по полной, чтобы потом во всеоружии встретить кулинарные изыски Роксаны.

Понедельник, вечер

— И вот приехал я с друганами на хату к товарищу одному, — Гарик прихлёбывал из кубка, закусывая маринованным чесноком, — ты не стесняйся, ешь больше, у нас у реки целое хозяйство — и дома, и свиньи, коптильня своя, всё экологически чистое! — глядь, у папани его коллекция оружия — зашибись! Три комнаты специально отведены! Есть муляжи, есть новодел, а есть и старинное, закачаешься! И этот гад, — он указал на Миха, — со стены мне подмигивает и говорит, «а слабо, говорит, ребятам своё искусство показать? Никто из них, говорит, и не представляет уже, как мечом-то сражаться! Не знает, говорит, моя рукоять здесь настоящего хозяина! Не хочешь ли попробовать?» — искуситель, блин, профессиональный! Огляделся — пока я на красоту его любовался, ребята наливать пошли, думаю — только подержу! А хорош — закачаешься, в руки взял — баланс идеальный, дизайн — глаз не оторвёшь, где папаня Толиков и выкопал такой! А я ж на историческом фехтовании с детства помешан, да и настоящим увлекался… И так махнул, и этак, блаженство! На стену обратно повесить — ну преступление, оторвал от сердца, повесил, вышел к ребятам — блин, никого! Я обратно — и меча на стене нет, охренеть! Дверь открыл — на деревенский двор вышел, думаю, повезло так повезло, и тут гад этот в руке появляется, «пойдём, говорит, Тёмного властелина мочить, трон завоёвывать»! Ага, сейчас! — ты бери ещё, не стесняйся! — всю жизнь мечтал в лес перебраться, по тропам ходить, купчишек шмонать, до сорока лет дожил, и променять такую свободу на какой-то вшивый трон? Да ни в жисть!

Мих старательно поглощал ветчину, не глядя на парня. Роксана строила мне глазки.

— И чем всё закончилось? — спросил я, сооружая себе восьмой бутерброд. К тому же пиво у разбойников оказалось просто восхитительным.

— Чем-чем, — отозвалась Роксана, — расплевались они. Мих обратно ушёл, я тоже — чего я в лесу забыла — а Игорь здесь остался, с шайкой…

— Да не так всё было! — обиделся атаман. — Витёк, ты чего самогонку не пьёшь? Трезвенник? Ну-у… пиво несерьёзно… Я ж сначала в деревню подался, местность разведал — с таким-то мечом мне никто не страшен! Потом войско собрал, посёлок свой создавать начал — километров тридцать отсюда, могу показать — а Мих, паразит, только одно лямит «пошли Тёмный меч крушить». Два года мы с ним грызлись, на втором нас уж Роксана нашла, и туда же «хочу в царицы, пошли Тёмного уделаем»! Хороша, слов нет, а готовит как, не пробовал еще? Пальчики оближешь! Только я до счастья своего дорвался — не бросать же мне свой лес ради прихотей… эээ… пусть даже и такой красавицы. Ну Мих и психанул, «ухожу, говорит», веришь, я с ума чуть не сошёл? Такого меча у меня и не будет никогда больше… Он и невесомым становиться может, и длину менять, и заточку! Надо — и в катану превратится, и в рапиру! Да ты сам узнаешь… Двое суток думал, а не пойти ли с ним Владыку уделать, да только что потом? Ну убьём мы этого властелина — он же от меня не отвяжется, править заставит… Э! Ведро самогонки жахнул — «не пойду, говорю, уходи, давай только как люди простимся!» — квасили мы с ним всю ночь, а утром ушёл он, а я даже не проводил его до тропы, упился так с горя! А сейчас, видишь, и не узнал его… Так мы в темноте пили, мне простительно…

— Как, упился с горя? — взвилась Роксана. — А кто мне всю ночь в любви объяснялся? Рыдал, «не бросай меня» говорил? А утром обложил его матом, а у меня на шее повис? А теперь песни поёшь, что расстаться с ним не мог…

— Роксаночка, ну не мог же я перед оружием свою слабость проявлять, а? — атаман, по-моему, только что прикончил третью бутыль самогона. — А перед дамой вроде и не стыдно… А теперь дело прошлое, уж сколько лет прошло, так и правду сказать можно…И я не жалею, что здесь остался. Табака только нет. Конопли полно, а табака нет, ну что ты будешь делать! Искал-искал заменители, не нашёл пока… Ну и ладно, какой же это рай, если совсем мечтать не о чем? Здоровье мне Мих восстановил, ещё лет на пятьдесят должно хватить… Мих, ты не сердишься, что я тебя тогда так облаял? Ну и молодец…Ты ж тогда тоже в долгу не остался… Витёк, а ко мне не хочешь? Нет? Ца-арём хочешь стать? Ну и то дело.