Справедливость. Как поступать правильно? - [5]
Итак, дебаты вокруг «Пурпурного сердца» — это нечто большее, чем спор врачей и клиницистов о том, как определять реальность травм. В основе разногласия лежат конкурирующие концепции нравственного характера и военной доблести. Люди, настаивающие, что награждения достойны только те, кто пролил кровь, считают, что посттравматический синдром отражает слабость характера, недостойную почетной награды. Люди, считающие, что психологические травмы дают право на награду, утверждают, что ветераны, страдающие от длительных травм и жестокой депрессии, принесли родине жертвы столь же определенно и столь же славно, как и те, кто в бою лишился конечности.
Спор о награждении медалью «Пурпурное сердце» иллюстрирует моральную логику выдвинутой Аристотелем теории справедливости. Нельзя решать, кто заслуживает военной награды, не задав вопроса о добродетелях, которые должна отмечать эта награда. А чтобы ответить на этот вопрос, необходимо оценить конкурирующие концепции характера и жертвы.
Можно говорить, что военные награды — дело особое, возврат к древней этике чести и добродетели. Ныне большинство наших доводов, имеющих отношение к справедливости, касается распределения плодов процветания (или тягот трудных периодов) и определения фундаментальных прав граждан. В этих сферах господствуют соображения благосостояния и свободы. Но доводы, касающиеся правильности и неправильности экономических порядков и механизмов, часто приводят нас к поставленному Аристотелем вопросу: чего именно заслуживают люди с точки зрения морали и почему они этого заслуживают.
Возмущение финансовой помощью
Фурор, вызванный в обществе финансовым кризисом 2008–2009 гг., — показательный пример. На протяжении многих лет котировки акций и цены на недвижимость росли. Счет был предъявлен, когда лопнул пузырь на рынке недвижимости. Банки и финансовые институты Уолл-стрит сделали миллиарды долларов прибыли на сложных инвестициях, основанных на закладных, стоимость которых теперь обрушилась. Некогда гордые фирмы с Уолл-стрит балансировали на грани банкротства. На фондовом рынке произошел обвал, больно ударивший не только по крупным инвесторам, но и по рядовым американцам, пенсионные счета которых резко обесценились. Совокупное богатство американских семей в 2008 г. сократилось на 11 трлн долл. — сумму, равную годовому ВВП Германии, Японии и Великобритании, вместе взятых[16].
В октябре 2008 г. президент Джордж Буш-мл. запросил у Конгресса 700 млрд долл. на оказание финансовой помощи крупным банкам и финансовым компаниям США. То, что Уолл-стрит, получавшая огромные прибыли в хорошие времена, теперь, когда дела пошли плохо, просила налогоплательщиков оплатить предусматриваемую законопроектом помощь, казалось несправедливым. Но альтернативы, по-видимому, не было. Банки и финансовые учреждения стали такими огромными и настолько срослись со всеми сторонами экономической жизни США, что их банкротство обрушило бы всю финансовую систему. Они были «слишком большими, чтобы разориться».
Никто не утверждал, что банки и инвестиционные компании заслуживали денег. Их опрометчивые, безрассудные ставки (которые стали возможными вследствие недостаточного государственного регулирования) вызвали кризис. Но теперь вопрос стоял так: благополучие экономики в целом, по-видимому, перевешивало соображения справедливости. Конгресс неохотно выделил средства на финансовую помощь.
Затем возник вопрос бонусов. Вскоре после того, как банки и другие финансовые учреждения начали получать помощь, СМИ выяснили, что некоторые компании, получавшие помощь от государства, выплачивали своим директорам и управляющим миллионные бонусы. Самый вопиющий случай имел место в American International Group (A.I.G.), гиганте страхового бизнеса, который был доведен до банкротства рискованными инвестициями, сделанными его собственным подразделением финансовых продуктов. Несмотря на то что A.I.G. была спасена вливаниями государственных средств (общая сумма финансовой помощи этой компании составила 173 млрд долл.), компания выплатила бонусы на сумму 165 млн долл. руководителям того самого подразделения, действия которого и спровоцировали кризис. Семьдесят три сотрудника получили бонусы в размере 1 млн долл. и более[17].
Сообщения о бонусах вызвали яростный протест общественности. На этот раз возмущение вызвали не 10-долларовые мешочки со льдом и не завышение цен на комнаты в мотелях. Людей возмутили щедрые вознаграждения, которые были субсидированы за счет средств налогоплательщиков и достались представителям подразделения, способствовавшим началу мирового финансового кризиса и доведению этого кризиса почти до точки обвала, полного расплавления финансовой системы. Что-то в этой картине было не так. Хотя правительство США теперь владело 80 % компании, министр финансов напрасно умолял СЕО[18] A.I.G., назначенного правительством, отменить бонусы. СЕО компании ответил министру: «Если сотрудники будут считать, что министерство финансов постоянно и произвольно корректирует сумму их вознаграждений, мы не сможем привлечь и удерживать лучшие, блестящие умы». СЕО утверждал, что талантливые сотрудники необходимы для избавления компании от токсичных активов. Это пойдет во благо налогоплательщикам, которым, в конечном счете, принадлежит большая часть компании
