Способный ученик - [4]

     - Что ты от них... балдеешь? - Дюссандер оторопело смотрел  на  него, потирая ладонью щеку. Звук был такой, будто он проходился по ней наждачной бумагой.

     - Ну да. В смысле ловлю кайф. Получаю удовольствие.

     "Это   может   произойти   совершенно   для   вас    неожиданно,    - разглагольствовала миссис Андерсон,  учившая  их  в  пятом  классе.  -  Вы столкнетесь с чем-то новым и вдруг поймете: вот он, мой  ГЛАВНЫЙ  ИНТЕРЕС. Это все равно что повернуть ключ в замке. Или в первый раз влюбиться.  Вот почему, дети, так важен День выбора профессии -  в  этот  день  вы,  может быть, найдете главный интерес в своей жизни". Тогда Тодд отнесся к  словам миссис Андерсон как к полной галиматье, но много позже, в гараже  у  Лиса, ему вспомнились эти слова, и он подумал, что она была, возможно, не так уж далека от истины. Он переворачивал страницы старых слежавшихся журналов, и от смешанного чувства  отвращения  и  непреодолимого  любопытства  у  него разболелась голова,  глаза  же  от  напряжения  начали  слезиться,  но  он продолжал читать, и вдруг из  текста  под  фотографией  усеянного  трупами места под названием Дахау на него выскочила цифра:

                                6 000 000

     Он подумал: тут что-то напутали, кто-то по ошибке  прибавил  один-два нуля, во всем Лос-Анджелесе  живет  вдвое  меньше  людей!  Но  вот  другой журнал, и вновь эта цифра: шесть миллионов. Голова разболелась пуще прежнего. Во рту пересохло. Как в тумане он услышал, что Лису пора идти  ужинать.  Тодд спросил, можно ли ему пока почитать в гараже. Лис  удивленно  взглянул  на него и сказал: "Валяй!". И Тодд снова с головой  ушел  в  старые  журналы, пока в конце концов мать до него не докричалась.

     ЭТО ВСЕ РАВНО ЧТО ПОВЕРНУТЬ КЛЮЧ В ЗАМКЕ...

     В журналах говорилось, как это ужасно - все, что  творили  немцы.  Но слова о том, как это было ужасно,  терялись  среди  рекламы,  предлагавшей немецкие финки, и  ремни,  и  каски  бок  о  бок  с  заговорной  травой  и чудо-средством  для  восстановления  волос.   Рекламировались   флаги   со свастикой, и пистолет "люгер", и игра под названием  "Танковая  атака",  в которой  участвовали  немецкие  "пантеры",  а   рядом   печатались   уроки правильного ведения корреспонденции и дурацкие советы: "Хотите разбогатеть - продавайте специальные тапочки для лифта". Да, везде говорилось, как это было ужасно, однако создавалось впечатление, что все же не стоит по такому поводу огород городить.

     ИЛИ В ПЕРВЫЙ РАЗ ВЛЮБИТЬСЯ...

     Снова вспомнились слова миссис  Андерсон.  Она  оказалась  права.  Он нашел в жизни свой ГЛАВНЫЙ ИНТЕРЕС.

     ... Дюссандер долго смотрел на Тодда. Затем пересек гостиную и тяжело опустился в кресло-качалку. И снова вглядывался в  Тодда,  пытаясь  что-то разгадать в чуть отрешенном, чуть ностальгическом выражении его лица.

     - Ну вот, - словно очнулся Тодд. -  Началось  с  журналов,  только  я тогда подумал, что там половина фактов - липа. И  я  пошел  в  библиотеку. Сначала эта поганка не хотела ничего мне давать, у  них  такую  литературу выдают только взрослым. Но я сказал, что мне  надо  для  школы.  Если  для школы, они обязаны выдавать. А эта - сразу звонить отцу. - В глазах  Тодда вспыхнуло презрение. - Испугалась, поганка, что он не в курсе, видали!

     - А он был в курсе?

     - Ясное дело. Чем раньше,  говорит  отец,  дети  познают  жизнь,  тем лучше... и хорошее, и плохое. Тогда они будут во всеоружии. Жизнь, говорит он, это тигр, и его нужно ухватить за хвост, а не знаешь его повадки,  так он слопает тебя в два счета.

     - М-м-м, - неопределенно промычал Дюссандер.

     - И мама считает так же.

     - М-м-м, - опять промычал Дюссандер, точно его ударили по голове и он пока не может сообразить, где находится.

     -  Короче,  у  них  там  этой  литературы  навалом.  И,  знаете,  она пользуется большим спросом. Картинок, правда, поменьше, чем в  журналах  у отца Лиса, зато  чернухи  хватает.  Стулья  с  таким  сиденьем,  утыканным шипами. Золотые коронки, вырванные плоскогубцами. Отравляющий газ, который вдруг пускали из душа вместо воды. - Тодд тряхнул головой. - Вы,  конечно, все были шизанутые, тут и думать нечего.

     - Как ты сказал?.. Чернуха? - с трудом выдавил из себя Дюссандер.

     - Я даже написал реферат, - увлеченно продолжал Тодд, - и знаете, что я за него получил? Пять с плюсом. Пришлось, конечно, попотеть...  Все  эти авторы, они так пишут... ну, вроде как эта писанина у них весь сон отбила, и чтобы, значит, и мы не спали, а то еще те ужасы опять повторятся. Я тоже написал в таком духе, и вот результат! - Лицо Тодда озарила  торжествующая улыбка.

     Дюссандер делал затяжку за затяжкой. Кончик сигареты  подрагивал.  Он выпустил из носа дым и вдруг закашлялся постариковски.

     - Вы знали Ильзу Кох? - спросил Тодд.

     - Ильзу Кох? - едва  слышно  переспросил  Дюссандер.  И  после  паузы сказал: - Да, я знал ее.

     - Она была красивая? - оживился  Тодд.  -  Я  имею  в  виду...  -  Он изобразил в воздухе подобие песочных часов.

     - Разве ты не видел ее фотографий? - спросил Дюссандер. - Ты же у нас в этом деле гурман.