Спорю с судьбой - [12]

Началась уборочная страда. Только хлебá уже нельзя было сравнить с теми, какие мы убирали в августе сорок первого. Тогда они стояли высокие, полновесные. Сердце сжималось от жалости, когда проезжали мимо неубранных полей. Сейчас, наоборот, старались подобрать каждое зернышко, но урожай все равно был никудышний.

В уборочной 1942 года мы участвовали всей семьей. Папа — комбайнером. Мама — у него помощницей. Вельтан — трактористом. Работа в Хвойнинской МТС не прошла для моего брата бесследно. Нам же в паре с одной девушкой доверили агрегат — трактор с молотилкой.

Работа у нас не клеилась. Я знала мало, а она — еще меньше. Машина как будто чувствовала мою беспомощность, то и дело выходила из строя. Начинала ремонтировать — инструмент падал из рук. Однажды сильно поранила палец. Шрам сохранился у меня до сих пор. Он — как воспоминание о моей первой самостоятельной работе, о моих первых неуклюжих шагах.

Было трудно, приходилось все делать самой (отец работал в дальних колхозах), но эта вынужденная самостоятельность заставляла преодолевать робость перед машиной, неумелость, учила понимать, чувствовать ее. Я словно начинающий пловец, которого бросили в воду на середине реки и сказали: «Плыви»! — училась плавать не постепенно, шаг за шагом, а сразу.

В те военные годы многим приходилось начинать, как мне. Без подготовки женщины, дети садились на тракторы, вставали к станкам, спускались в забои шахт. Иначе было нельзя. Мы хорошо понимали это. Понимали, что не имеем права чего-то не уметь, не справиться, отступить. Знали, что не только наша жизнь, наша семья, наш дом в опасности, — наша страна требует защиты. И мы забывали об усталости, собирали все свои силы в кулак.

Весну 1943 года я встретила уже более уверенно. Во-первых, я окончила курсы механизаторов. Во-вторых, прибавилось опыта. Правда, удостоверения мне так и не выдали/ но знаний прибавилось.

Нас в МТС было всего восемь девчат-трактористок. Перед посевной Дуся Иванова, самая решительная и смелая из нас, как-то к концу работы обошла всех девушек. Подошла и ко мне.

— Элля, хочешь работать в моей бригаде?

Я неопределенно пожала плечами.

— Мы создаем женскую бригаду. — Дуся не отступала. — Понимаешь, будем работать одни, без мужчин. Думаешь, не справимся? Еще всех обгоним. Соглашайся быстрее.

Так я стала членом женской тракторной бригады, которую возглавляла Дуся Иванова. Закрепили за нами четыре трактора. Работали мы по две смены. Меня назначили в смене старшей. Для меня это было лестно — ведь я была самой юной, а из-за своей худобы выглядела совсем девочкой.

В деревне, где мы должны были работать, нас вышло встречать все местное население — женщины и дети. Отнеслись к нам сначала с недоверием, а ко мне — с особым.

— Господи, совсем девчонки, — причитали женщины. — А эта-то — тощая, в чем душа только держится. И такой машиной должна управлять! Осилит ли?

Их интерес к моей персоне был настолько активен, что они не поленились выйти со мной в поле. Встали, как зрители, в один ряд и внимательно, не обмениваясь даже репликами, следили, как я заводила трактор, как тронулась с места.

Потом также молча двинулись по борозде вслед за трактором. Сделав шагов сто, остановились. И заговорили все сразу. Что они говорили, я, конечно, не могла слышать — трактор громыхал сильно, но даже он не мог перекрыть шум, который подняли женщины и который остался позади меня.

Только доехав до конца поля, я почувствовала себя спокойно. Все это время, пока женщины наблюдали за мной, волновалась ужасно — как будто серьезный экзамен сдавала.

Деревенские быстро признали меня. Бабушка, у которой я жила на квартире, передавала мне слухи, что ходили обо мне на селе.

— Ну и работящая у тебя жиличка, — говорили моей хозяйке. — Лучше другого мужика пашет. Знать, далеко пойдет…

Все это она передавала мне вечером за сверхскромным ужином. Иногда на столе появлялся лишний кусок хлеба, несколько картофелин, кувшин молока. Это в знак симпатии, но больше, наверное, из жалости угощали меня женщины деревни.

Моя хозяйка чувствовала себя просто героиней, когда на радиаторе моего трактора заалел красный флажок.

— Наши-то бабы говорят, что мала-мала, а всех обогнала! — передавала она мне.

Не только я, вся наша бригада по итогам сева была в числе передовых.

Я особенно радовалась в ту осень нашим успехам. Летом я стала кандидатом в члены партии. Перед собранием очень нервничала и переживала: а вдруг не примут? Кто-нибудь один встанет и скажет, что я еще недостойна быть коммунистом, не заслужила, никаких подвигов не совершила. Когда меня попросили рассказать биографию, я от волнения не могла сразу начать — все слова вдруг вылетели из головы.

После собрания я еле дождалась, когда, приняв поздравления, смогу остаться одна и выплакать свои переживания. Тогда же я дала себе клятву, что постараюсь прожить жизнь так, чтобы всегда быть достойной высокого звания коммунистам.

ГЛАВА III

«Шел год 1943-й. В конце октября меня вызвали в МТС и откомандировали учиться в школу ФЗО № 9 в городе Бокситогорске Тихвинского района…»

После шестилетнего перерыва возобновилась моя учеба. Учиться, узнавать новое и как можно больше — это была моя главная цель в тот период. Осталась она и сейчас. Сколько раз я в душе проклинала свою леность в школьные годы, как часто мне не хватало элементарных знаний, широты кругозора. Сколько раз я вспоминала слова отца: «Учиться тебе надо, доченька, учиться».