Споры об Апостольском символе - [4]
Итак, мы раскрыли первоначальную стадию споров из–за Апостольского символа, указали на первых их возбудителей.
Выше мы сказали, что известная лекция Гарнака и заявление его самого вместе со статьей издателя журнала «Христианский Мир» в этом последнем произвели небывалый шум в обществе, в котором возникли различные движения и жестокая борьба. Как велико было возбуждение умов, это отчасти видно из воззваний вроде следующего: «У древних считалось позором, даже преступлением, держать нейтралитет в случае гражданских войн. При этом споре (из–за Символа) то же правило должно иметь всю силу: ни один евангелический христианин не должен оставаться в стороне» (Rendtorff. S. 31). И действительно, хотя войны всех против всех и не произошло, но что–то похожее случилось. Главной причиной такого возбуждения служит то, что противники винили друг друга в споре в злейших поползновениях: друзья Символа обвиняли своих противников, что они стремятся искоренить в умах саму христианскую религию, а противники Символа обвиняли своих врагов в том, что они желают уничтожить богословскую науку и отнять свободу научных исследований.
Мы уже указали, из кого главным образом слагалась партия противников Символа. Она состояла из профессоров и более либеральных пасторов. Как велика она была и какой стала впоследствии, на этот вопрос отвечать довольно трудно. Если поверим словам одного автора, сочинение которого у нас под руками, то должны будем допустить, что половина всех профессоров богословия в немецком протестантстве и столько же пасторов принадлежат к оппозиции в вопросе о Символе (Battenberg. S. 32). Сторону этой партии приняла известная часть прессы. Рендторфф замечает: «Часть ежедневной политической печати с невыразимой ненавистью накинулась на Апостольский символ, клеймя всякое противное мнение как обнаружение невежества, и смешала с пылью защитников указанного Символа» (S. 10). Само собой понятно, что речь здесь идет о той печати, которая служит выразительницей идей т. н. левой политической партии.
Опишем теперь состав и охарактеризуем свойства другой партии, возникшей по поводу Символа, — партии противников Гарнака и защитников неприкосновенности Апостольского символа. Баттенберг в таких чертах описывает эту партию. Очень возможно, что его описание не чуждо пристрастия, но в существенном, конечно, оно верно действительности. «Со всех сторон посыпались заявления протеста. И вот что при этом особенно характерно: не один религиозный интерес руководил протестом против новейшего понимания христианских убеждений, но сюда присоединялся консервативно–политический, реакционный дух. Газета «Kreuzzeitung» («Крестовая Газета») руководила рядами протестующих, а рука об руку с ней идет ультрамонтанская Германия. К ним присоединились: газета «Reichsbote» («Имперский Вестник») и вся масса консервативных и ортодоксальных церковных газет и листков, а также пасторские конференции. Даже «Немецкое дворянское Общество», имеющее своими членами лиц обоих вероисповеданий, сочло своей обязанностью вмешаться в этот религиозный спор, выступая в защиту алтаря как верного союзника трона. Для полноты картины и сам Штеккер (известный берлинский пастор) побуждал свое народное собрание совершенно так же, как и при известном антисемитском движении, «возвестить свидетельство» в пользу угрожаемой «всесвятейшей веры», а Крестовая Газета» требовала, чтобы такие же собрания были созваны во всех местах. Выражались также требования, чтобы церковная власть вооружилась против проф. Гарнака, и слышались вообще желания, чтобы Церковь получила большее влияние, а именно — чтобы синодальная власть взяла на себя замещение профессорских должностей и наблюдение за их деятельностью на богословских факультетах» (S. 29). В общественных собраниях и в журнальной прессе, поставивших целью борьбу с мнениями Гарнака и его приверженцев по вопросу о Символе, замечалось много излишнего увлечения. Ораторы на общественных собраниях говорили от лица «Церкви», от лица «верующих» так, как будто они были «устами Церкви», причем поставляя себя в центре Церкви, они же позволяли себе говорить о несогласных с ними ученых как о «неверующих», как о таких лицах, которые перестали уже «принадлежать к Церкви». Подобное же замечалось и в прессе. «Журналисты, безо всякого на то права, брали на себя роль представителей всех верующих»
