Спор о Сионе. 2500 лет еврейского вопроса - [294]

Отстранение заслуженного лидера республиканской партии накануне ее возвращения к власти было достигнуто путем контроля над голосами «ключевых штатов». На партийных конвентах, где выдвигается кандидат в президенты, делегации отдельных штатов располагают числом голосов в зависимости от населения данного штата, и по крайней мере в два из таких важнейших штатов, а именно в Нью-Йорк и в Калифорнию, за последние 70 лет (написано в 1955 г. — прим. перев.) преимущественно направлялся поток еврейской иммиграции. Это имеет существенное значение в избирательной стратегии, в свое время предложенной «полковником» Хаузом, но вероятно не им самим выдуманной. Каким путем здесь бросаются палки в колеса с еврейской стороны, было нами уже многократно показано на основании многочисленных заявлений осведомленных источников (министр обороны Джеймс Форрестол: «Наш отказ поддержать сионистов может потерять для нас штаты Нью-Йорк, Пенсильвания и Калифорния; однако, мне кажется, что пришло время подумать о том, не потеряем ли мы Соединенные Штаты»; государственный секретарь Джеймс Бернс: «Найлс сообщил президенту (Труману), что Дьюи собирается выступить с заявлением в пользу сионистских позиций, и что если президент (Труман) не упредит его в этом, то штат Нью-Йорк окажется для демократов потерянным»; губернатор Нью-Йорка Томас Дьюи: «Демократическая партия не откажется от преимуществ, которые дают ей еврейские голоса»). В 1952 году, когда автор следил за всеми этими событиями, голоса на республиканском конвенте поначалу разделялись более или менее поровну между обоими кандидатами, пока вдруг Дьюи с приятной улыбкой не подал все голоса своего штата Нью-Йорк против лидера своей партии и в пользу г-на Эйзенхауэра. Прочие «ключевые штаты» последовали тому же примеру, и он оказался выдвинутым в кандидаты, что в тех условиях было равносильно избранию в президенты.

Как уже отмечалось нами, все это фактически означает бесславный конец настоящей двухпартийной системы в Америке наших дней; система выборных представителей народа, известная под именем «демократии», опускается до уровня однопартийной системы тоталитарных государств, если две партии существуют только по названию, но не дают возможности действительного выбора между двумя отличными друг от друга политическими курсами. На пороге американских выборов в 1952 году израильская газета «Jerusalem Post» поучала своих еврейских читателей в Америке (в номере от 5 ноября 1952 г.), что «особенно выбирать между обоими (речь шла о «республиканце» Эйзенхауэре и «демократе» Стивенсоне) с точки зрения еврейского избирателя не приходится и что внимание этих последних должно быть сконцентрировано на «дальнейшей судьбе» тех конгрессменов и сенаторов, которые считались «враждебными еврейскому делу».

Немедленно после вступления в должность нового президента в январе 1953 года, британский премьер сэр Уинстон Черчилль поспешил в Америку для совещания с ним, однако отнюдь не в Вашингтон, где полагается пребывать президентам США: Эйзенхауэр предложил «встретиться на квартире у Берни», т. е. в особняке г-на Бернарда Баруха на Пятой Авеню в Нью-Йорке (согласно сообщению агентства Ассошиэйтед Пресс от 7 февраля 1953 г.). Барух в то время настоятельно продвигал свой «план атомной бомбы в качестве единственной надежной защиты от «советской агрессии» (в главе 44 мы цитировали его тогдашние предложения в Сенатской комиссии об установлении фактически единоличной власти президента в вопросах вооружений, мобилизации, контроля цен и продукции). Как также уже упоминалось, он не питал, однако, ни особой вражды к Советам, ни особых подозрении против них, поскольку лишь немного лет спустя он подтвердил, что и план совместной советско-американской атомной диктатуры над всем остальным миром казался ему вполне приемлемым: «Несколько лет тому назад я встретил на одном из вечеров Вышинского и сказал ему: Мы с Вами оба — дураки. У вас есть бомба, и у нас есть бомба. Давайте возьмем это дело под наш контроль, пока еще есть время, потому что, пока мы заняты болтовней, все другие тоже рано или поздно раздобудут себе эту бомбу» («Дейли Телеграф», 9 июня 1956 г.).

Избрание президентом генерала Эйзенхауэра, как кандидата республиканской партии, лишило Америку последней возможности избавиться путем демократических выборов от политики «интернационализма» Вильсона — Рузвельта — Трумана. Сенатор Тафт был единственным ведущим политиком в стране, который в представлении избирателей твердо стоял за отказ от этой политики, и очевидно именно по этой причине силы, фактически правившие Америкой за последние 40 лет, придавали столь важное значение отстранению его от выдвижения в президентские кандидаты. Выдержки из его книги, написанной в 1952 году, сохраняют свое историческое значение, показывая что могло бы иметь место, будь республиканским избирателям дана возможность проголосовать за лидера своей партии:

«Результатом политики правительства (Рузвельта — Трумана) было усиление мощи советской России до таких пределов, когда она фактически стала угрозой безопасности Соединенных Штатов… Советская Россия — гораздо большая угроза безопасности Соединенных Штатов, чем ей когда — либо мог быть Гитлер в Германии… Не может быть сомнений в том, что наш военный флот — сильнейший в мире, и что в союзе с Англией мы господствуем на морях всего мира… Мы должны быть готовы оказать помощь нашими собственными флотом и авиацией всем островным народам, желающим этой помощи, среди них Японии, Формозе, Филиппинам, Индонезии, Австралии и Новой Зеландии; на атлантической стороне, разумеется, Великобритании… Я считаю, что союз с Англией и оборона британских островов гораздо более важны, чем союз с любой континентальной нацией… Вместе с англичанами мы несомненно можем господствовать на морях и в воздухе во всем мире… Если мы принимаем нашу антикоммунистическую политику всерьез… мы должны окончательно устранить из правительственного аппарата всех, кто прямо или косвенно связан с коммунистическими организациями. В основном, я считаю, что конечной целью нашей внешней политики должна быть защита свободы американского народа. Я нахожу, что наши последние два президента поставили всевозможные партийные и политические соображения выше своей заинтересованности в мире и свободе… Мне кажется, что посылка наших войск без санкции Конгресса в страну, подвергшуюся нападению, как это имело место в Корее, определенно запрещается» (американской конституцией)… «Проект европейской армии однако, заходит еще дальше… он включает в себя отправку (наших) войск в международную армию, подобно тому, что было задумано в хартии ООН. Меня никогда не удовлетворяла эта хартия… она не имеет под собой законного основания и не основана на правосудии согласно закону… Я не вижу иного выхода, кроме выработки нашей собственной военной политики и нашей собственной политики военных союзов, не обращая большого внимания на несуществующие возможности ООН по предотвращению агрессии… Другая форма международной организации, которая теперь усиленно навязывается народу Соединенных Штатов, а именно мировое государство с международным парламентом для принятия законов и с международным правительством для командования вооруженными силами такой организации… представляется мне, по крайней мере в текущем столетии, фантастическим, опасным и неосуществимым. Такое (мировое) государство, по моему мнению, развалится в течение 10 лет… Трудность объединить подобное вавилонское столпотворение, под одним, непосредственным руководством явится непреодолимой… Но прежде всего, все, кто предлагает подобные планы, задумывает конец тем свободам, которые принесли величайшее счастье нашей стране… когда-либо существовавшее в истории. Они (эти планы) подчинят американский народ правительству большинства, не знающего жизненных основ Америки и не питающего к ним симпатии. Любая международная организация, стоящая бумаги, на которой составлен ее проект, должна основываться на сохранении суверенности всех входящих в нее государств. Мир должен быть обеспечен не путем уничтожения и смешения наций, но путем создания законных норм в отношениях межу ними…».