Спонтанная эволюция: Позитивное будущее и как туда добраться - [153]

Мы здесь вовсе не отрицаем личную ответственность отдельных людей. Мы просто подчеркиваем, что в отсутствие слаженного голоса народа ничто не мешает сохранению нынешней бессердечной, бездушной и самоподдерживающейся политической системы.

Чтобы понять, как Америка дошла до такой жизни, давайте снова вернемся к радикальным идеям отцов-основателей. Они действительно считали, что правительство должно служить людям, но в созданном ими государстве власть народу не досталась. Вместо демократии они на самом деле создали республику. Тонкое, но глубокое различие между этими терминами становится понятным, если проследить их этимологию. Слово «демократия» происходит от греческих корней demos («народ») и kratos («власть»). А слово «республика» — от латинских res («вещь») и publica («народ»). Разница в том, что демократия является властью народа, тогда как в республике власть становится вещью, бездушной машиной.

Демократия прямого участия есть форма правления, где люди управляют страной напрямую и где такие решения, как объявление войны и заключение мира, повышение и снижение налогов, требуют прямого народного голосования. Республика же представляет собой непрямую демократию, где народ избирает своих представителей, которые и принимают решения. Создавая республику, основатели Америки стремились обеспечить баланс сил, который не только защищал бы многих (народ) от диктата и произвола немногих, но и оберегал немногих от многих, не позволяя народу превратиться в бунтующую толпу.

Все это очень хорошо, но проблема в том, что нью-тоново-дарвинистская государственная система не обеспечивает ответственности со стороны избранных народом представителей. Они не считают себя обязанными действовать с пользой для тех людей, которые их избрали, и предпочитают отстаивать интересы неких узких групп, больших корпораций или даже собственные.

Вот почему Конституция, обросшая за многие десятилетия поправками и толкованиями, уже давно не гарантирует нам ни демократическое, ни республиканское правление. Вместо того чтобы обеспечивать народу возможность управления страной через своих представителей, она позволяет этим представителям править нами по своему усмотрению и безнаказанно принимать решения, пагубные для всеобщего блага.

К акова форма грядущей политики?

В самом начале главы мы поставили вопрос: «Итак, как же мы можем эволюционировать в области политики?» Чтобы ответить на него, мы сравнили ньютоново-дарвинистскую политику с благотворной политикой, проводимой отцами-основателями Америки, и сопоставили их намерения с теми политическими реалиями, до которых деградировала государственная система. А сейчас предложим еще одно сравнение, которое поможет нам ответить на поставленный вопрос и понять, какой будет форма грядущей политики.

Джим Раф говорит, что все формы правления, существовавшие на протяжении человеческой истории, можно изобразить при помощи трех геометрических форм: треугольника, ящика и круга.

Треугольник. Первая форма правления предполагает распространение власти сверху вниз — так правят короли и императоры; Раф описывает ее как треугольник, символизирующий зависимость. Форма лидерства, отображаемая треугольником, примитивна или даже инфантильна: несведущий в государственных вопросах народ зависит от своих правителей подобно тому, как дети зависят от родителей, обеспечивающих им средства к существованию, структурированную среду и порядок. Именно такое правление осуществляли некогда короли и королевы Англии, властвуя над своей страной и колониями по всему миру.

Ящик. Вторая форма правления подразумевает не произвольное правление вертикальной иерархии, а некий пакет соглашений власти и народа. Раф описывает эту форму правления как ящик, метафорический контейнер, где бережно хранятся правила (например, Конституция США), — она опирается на волю свободных людей и, таким образом, олицетворяет независимость. Так подростки освобождаются от родительской опеки, чтобы реализовать собственные внутренние ресурсы. Аналогичным образом отцы-основатели предложили колонистам реальную возможность стать независимыми индивидуумами. И это предложение дало толчок американской революции.

Хотя отцы-основатели предлагали американцам намного более привлекательную форму правления, чем монархия короля Георга, их республика в итоге оказалась вещью. Да, она была создана независимыми свободными гражданами и обеспечена конституцией и правлением закона, но все же оставалась не чем иным, как машиной, которая по своей природе чужда каких бы то ни было моральных установок. Тот, кто сидит за рулем, может использовать ее для своих личных целей — как и любую другую машину. И в течение последних двух столетий народ оказался уж очень далеко от ее руля — мы фактически превратились в заложников, брошенных на заднее сиденье, если не запертых в багажнике. Вещь, созданная народом; ныне используется для удовлетворения эгоистичных интересов немногочисленных индивидуумов, которые считают себя наиболее политически приспособленными участниками борьбы за выживание.

Еще больше огорчает тот факт, что машина под названием «правительство» озабочена исключительно собственным самосохранением. Эта ситуация зловещим образом напоминает момент из фильма Стэнли Кубрика «Космическая Одиссея — 2001», где бортовой компьютер космического корабля самовольно берет управление на себя ради достижения своих машинных интересов, игнорируя волю экипажа. Созданное нами государство-ящик (эгоистичная и автономная власть, не несущая ни малейшей ответственности перед избирателями) точно так же отстранило американский народ от системы управления и лишило его реальных прав. Ныне дела в стране идут так плохо потому, что фундаментальные моральные ценности девяноста пяти процентов американцев отвергнуты ради психопатических ценностей каких-то пяти процентов общества, дорвавшихся до руля государства. Две сотни лет назад, когда отцы-основатели создавали такую форму правления, они боялись, что иначе в стране воцарится власть стада. Но в результате, из-за того что истинный голос народа абсолютно не слышен, мы столкнулись с угрозой окончательного утверждения власти банды.