Спокойной ночи, крошка - [41]

Я открыла рот, но Мэл опустил палец на мои губы.

— Нет, не отвечай. Я не хочу, чтобы ты отвечала, не зная правды. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя вынужденной остаться со мной просто потому, что сказала это. — Он нахмурился, покачал головой, зажмурился. — Я еще такого не говорил. Все, кто знает правду, всегда ее знали, поэтому им не нужно было ничего объяснять. — Мэл посмотрел на меня, набираясь мужества. — У моей мамы… надеюсь, ты с ней как-нибудь познакомишься… у моей мамы маниакально-депрессивный психоз. Я знаю, что сейчас это заболевание обычно называют биполярным аффективным расстройством, но мы всегда называли это маниакально-депрессивным психозом. И мама называет это маниакально-депрессивным психозом. Вот и все. Звучит не так уж страшно, когда я говорю об этом, но это страшно. Эта болезнь была частью нашей жизни с тех самых пор, как мы стали достаточно взрослыми, чтобы понять, что происходит. Э-э… А ты вообще знаешь, что такое маниакально-депрессивный психоз? — Мэл вдруг понял, что я, возможно, и не знаю, что это такое.

Я кивнула.

Да, я знала.

— Но она не псих, — с неожиданной злостью в голосе сказал Мэл. — Все, кто считает, что…

— Я так не считаю, — перебила я, сжимая его руку. — Я бы никогда так не подумала. Никогда.

— Ты должна знать, что мама для меня самое главное в жизни. И она всегда будет главной. Поэтому я решил сказать тебе об этом, пока наши отношения не стали более прочными. Я не хочу расставаться с тобой, но было бы нечестно хранить это в тайне от тебя. Ты понимаешь, о чем я?

Я кивнула. Спокойствие разливалось по моему телу, завоевывая клеточку за клеточкой. Ни страха, ни тревоги. Только спокойствие. Что-то росло во мне, распускалось, точно цветок. Оно заполняло мою душу, пропитывало мое тело, мое сердце, мой разум. Потребовалась пара секунд, чтобы я поняла, что это. Впервые за долгие годы я ощутила надежду.

— Я знаю, не такого ждешь от парня, с которым только начала встречаться. Вряд ли тебе приятно услышать, что ты никогда не станешь для меня самым главным в жизни, но так и есть. Много лет мне ничего не приходилось делать, обычно проблемы решали родители Новы, но если маме понадобится моя помощь, я брошу все и отправлюсь к ней. Ты понимаешь?

Я улыбнулась Мэлу. Он сказал именно то, что мне нужно было услышать. Его слова заронили в мою душу семена надежды.

— Я хочу тебе кое-что рассказать, — сказала я. — Это история моей жизни. К тому моменту, как я закончу, надеюсь, ты поймешь, почему я должна была рассказать тебе об этом. И почему я рада тому, что ты рассказал мне сегодня.

Я знала, что эти слова прозвучали пафосно, но я не хотела этого. Как и Мэл, я не привыкла рассказывать об этом, и потому в моих устах это звучало немного театрально. Люди видели меня, они строили предположения, они сплетничали обо мне. Люди редко спрашивали меня об этом. А я никогда не рассказывала.

Когда я договорила — это тот момент в сказке, за которым следуют слова: «И жили они долго и счастливо», — Мэл поцеловал меня. Он поцеловал меня и пообещал кое-что.

Мы все что-нибудь обещаем. Я думаю, мы при этом хотим сдержать данные обещания. Обещание, данное мне Мэлом, он хотел сдержать, не понимая в то время (вряд ли и я понимала тогда), какую цену ему придется за это заплатить.

— Так что прекрасно, конечно, что вы извинились и объяснили, почему так поступили, но в следующий раз, когда вы захотите о ком-то что-то сказать, подумайте. Возможно, вам не все известно. Возможно, чья-то жизнь кажется идеальной, но на самом деле она хрупкая, исполненная грусти и тысяч проблем. А еще подумайте о том, что почувствовали бы вы, если бы кто-то стоял за вашей спиной и разрывал вас на части. Да, что бы вы почувствовали? Вам явно наплевать на то, что могут почувствовать другие люди.

Ошарашенная парочка смотрит на меня, а я разворачиваюсь и выхожу из раздевалки. Добираюсь до машины, вставляю ключ в замок зажигания, но не проворачиваю его. Я сижу в машине и смотрю на лобовое стекло. Мне не только нужно сменить спортзал. Мне явно нужно изменить мою жизнь.

— Мне нужен дельфин.

— Ладно, — сказала мама.

— И где ты будешь его держать? — спросил папа.

— В ванной, — ответил Лео, поворачиваясь к маме, потому что папа… ну, сейчас он, как говорит мама, «раскапризничается». — Мне и правда нужен дельфин.

— Хорошо, — сказала мама.

— Что значит «хорошо»?! — возмутился папа.

— А что, по-твоему, значит «хорошо»? — парировала мама.

— Ты собираешься купить ему дельфина?

— Если ему нужен дельфин, то почему бы и нет?

— Мне правда можно завести дельфина? Настоящего дельфина?

— Да.

Лео улыбнулся мамочке. Она была лучшей мамой в мире.

— А когда? — спросил он. — Когда мне можно будет завести дельфина?

— Ну, нам придется собрать деньги, поэтому это займет какое-то время. Думаю, дельфины очень дорогие, потому что одна золотая рыбка стоит около двух фунтов пятидесяти пенсов. А дельфины очень большие, значит, и стоить будут намного дороже. И они едят больше. Нам понадобится ванна побольше, а то и вторая ванная, чтобы принимать душ и все такое. Но если тебе нужен дельфин, то я добуду тебе дельфина. Деньги, которые мы получаем, расходятся на еду, одежду и счета, поэтому нам придется какое-то время не ездить в отпуск и не покупать компьютерные игры, и тогда мы накопим достаточно денег, чтобы купить дельфина. Ты согласен?