Сплошные проблемы и неприятности - [10]

— Я не могу позволить себе номер в этом отеле, — сказал Ричер.

— Я уже зарезервировала для тебя номер.

— Зарезервировала или оплатила?

— Его записали на мою карточку.

— Я не смогу отдать тебе долг.

— Расслабься.

— Здесь, наверное, берут несколько сотен за ночь.

— Я бы на твоем месте не стала переживать раньше времени. Возможно, нам удастся захватить боевые трофеи.

— Если плохие парни богаты.

— Они богаты, — усмехнулась Нигли. — Можешь не сомневаться. Иначе разве они могли бы позволить себе иметь собственный вертолет?

Оставив ключ в зажигании и не выключив мотор, она открыла тяжелую красную дверь и вышла из машины. Ричер сделал то же самое со своей стороны. Тут же к Нигли подбежал служащий отеля и протянул парковочную квитанцию. Она взяла ее, обошла машину спереди и поднялась по ступеням к заднему входу в главный вестибюль отеля. Ричер последовал за ней, наблюдая за тем, как она двигается. Она парила, точно была невесомой и не касалась земли. Умело лавируя в заполненном людьми боковом коридоре, Нигли вышла в вестибюль размером с бальный зал в замке какого-нибудь барона. Ричер заметил отдельные стойки портье, консьержа и посыльных. Повсюду стояли бархатные кресла, в которых сидели прекрасно одетые люди.

— Я здесь выгляжу как бродяга, — сказал Ричер.

— Или как миллиардер. В наше время их отличить невозможно.

Нигли подвела его к стойке и зарегистрировала. Она зарезервировала для него номер на имя Томаса Шеннона. Шеннон был басистом в группе Стиви Рэя Вона и одним из любимцев Ричера. Это вызвало у Ричера улыбку. Он предпочитал по возможности не оставлять следов на бумаге. Так было всегда и стало для него привычкой. Он повернулся к Нигли, кивком поблагодарил ее и спросил:

— А ты как себя назвала?

— Собственным именем, — ответила она. — Я больше не играю в эти игры. Слишком сложно.

Служащий протянул Ричеру карточку-ключ, и он положил ее в карман рубашки. Затем отвернулся от стойки и окинул взглядом вестибюль. Камень, приглушенный свет люстр, толстые ковры, цветы в громадных стеклянных вазах. Приятные ароматы в воздухе.

— Давай займемся делом, — сказал он.

Они начали заниматься делом в номере Нигли, оказавшемся двухкомнатными апартаментами. Квадратная гостиная с высоким потолком была отделана в голубых и золотистых тонах. Такая комната вполне могла находиться в Букингемском дворце. У окна стоял стол с двумя портативными компьютерами. Рядом с ними Ричер заметил пустое зарядное устройство для мобильного телефона и открытый блокнот на спирали, новый, размером с конверт для письма, — такие ученик средней школы покупает в сентябре. В самом конце ровного строя лежала тонкая стопка бумаг. Официальные бланки. Пять. Пять имен, пять адресов, пять телефонных номеров. Их старый отряд, кроме двоих погибших и двоих находящихся в номере.

— Расскажи про Стэна Лоури, — попросил Ричер.

— Особенно рассказывать нечего. Он уволился из армии, перебрался в Монтану, и его сбил грузовик.

— Жизнь — паршивая штука, а потом ты умираешь.

— Это точно.

— Чем он занимался в Монтане?

— Разводил овец. Взбивал масло.

— Один?

— У него была подружка.

— Она все еще там?

— Наверное. У них было много земли.

— Почему овцы? И масло?

— В Монтане не нужны частные детективы. Кроме того, там жила его подружка.

Ричер кивнул. Если оглядываться назад, Стэн Лоури был первым кандидатом на претворение в жизнь сельскохозяйственных фантазий. Крупный чернокожий парень из жалкого фабричного городка в Западной Пенсильвании, невероятно умный и жесткий. Он чувствовал себя как дома и в темных переулках, и в бильярдных залах. Но где-то в его ДНК сохранилась сильная связь с землей, и Ричера не удивило, что он стал фермером. Нетрудно было представить Стэна в старой, потрепанной рабочей куртке, шагающего по высокой, до колен, траве в прерии, под бескрайним синим небом, замерзшего и абсолютно счастливого.

— Почему мы не смогли отыскать остальных? — спросил он.

— Я не знаю, — ответила Нигли.

— Над чем работал Франц?

— Складывается впечатление, что никому это не известно.

— А его новая жена ничего не рассказала?

— Она не новая. Они были женаты пять лет.

— Для меня она новая, — возразил Ричер.

— Вообще-то я ее не допрашивала. Она позвонила мне, чтобы сказать, что ее муж умер. Кроме того, возможно, она ничего не знает.

— Нам нужно ее спросить. Она в этом деле очевидная отправная точка.

— После того, как мы попытаемся еще раз связаться с остальными, — сказала Нигли.

Ричер взял пять листочков с напечатанными на них данными, отдал три Нигли, а два оставил себе. Она стала звонить по своему мобильному телефону, а он воспользовался телефоном в номере. Они начали набирать номера. Он взял себе Диксон и О'Доннела. Карлу и Дейва, живущих на Восточном побережье, в Нью-Йорке и округе Колумбия. Ни та ни другой не ответили на звонок. В обоих случаях Ричер наткнулся на автоответчик и услышал их давно забытые голоса. Он оставил обоим одинаковые сообщения: «Это Джек Ричер, десять-тридцать от Фрэнсис Нигли, которая находится в отеле „Беверли Уилшир“ в Лос-Анджелесе, Калифорния. Подними задницу и перезвони ей». Затем он повесил трубку и повернулся к Нигли, которая расхаживала по номеру и диктовала такое же сообщение для Тони Суона.