Сплетение - [24]

Азалия спросила:

— Как вас зовут?

Черные глаза устремились на Азалию, внимательно осматривая ее испачканную сажей поношенную ночную рубашку и свисающие до талии каштановые локоны. На его губах заиграл намек на улыбку, когда Азалия, внезапно покраснев и пытаясь спрятаться, крепче прижала к себе Лилию.

— Хранитель, — последовал ответ. — Так меня называл Его Королевское Величество. Больше у меня нет другого имени.

Хранитель. Странное имя в исключительно странной истории для неимоверно загадочного человека.

— Прошу вас простить меня, — произнес Хранитель. Когда он улыбался, длинные ямочки на его лице становились заметнее. — Я сейчас же опущу уровень воды и освобожу вас. Но, позвольте, могу ли я спросить, кто вы?

Азалия вспыхнула, вспоминая о хороших манерах. Сделав реверанс, она представила всех; сначала себя — Азалия Кэтрин Вентуорт, наследная принцесса — затем Брэмбл, Кловию, Дельфинию, Ивнинг Примроуз[14], Флору, Злату, Холли, Айви, Жасмин, Кейл и малютку Лилию, спящую теперь у Кловии на плече. Каждая, услышав свое имя, приседала в реверансе, а Ева произнесла заученную для знакомств речь: «Но я просто Ева, и не надо добавлять Примроуз». Джентльмен с присущей ему грациозностью поклонился каждой их них в отдельности.

— Вентуорт, — повторил он и улыбнулся.

В серебряной дымке мерцал шатер, и магия постепенно убаюкивала девочек. Зевнув, Жасмин прислонилась к ноге Кловии, а Кейл свернулась калачиком возле ступней Азалии, которая знала, что им нужно уходить, но совсем не желала этого. Пересекая серебристо-сиреневый пруд, их взгляды с Хранителем встретились. Он все еще улыбался.

— Принцесса Азалия Кэтрин Вентуорт, — сказал он. — Проверьте что у вас в кармане.

Азалия дотронулась до кармана ночной рубашки, ощущая плотный ровный лист бумаги. Озадаченная, она достала украшенный серебряными завитками конверт. Стоявшие вплотную девочки ахнули, когда Азалия сломала печать и развернула послание.

Настоящим письмом

Принцессы Исбери

официально приглашены на бал,

завтра вечером любезно устраиваемый

Хранителем Павильона

— Это был сон? — уткнувшись в подушку, спросила Флора следующим утром. Проспавшие до обеда сестры проснулись в приподнятом настроении с блеском в глазах.

— Никакой не сон, — сонно ухмыльнулась Брэмбл, протирая пол возле камина. — Сны не оставляют запачканные сажей следы.

В воздухе заискрились восторженные возгласы. Столь волнительных эмоций девочки не испытывали со Святок. Азалия попыталась нащупать приглашение в кармане ночной рубашки — пусто. Снова магия.

Сестры, помешивая кашу за завтраком в комнатке за кухней, тихо переговаривались, однако, чрезмерное возбуждение мешало кушать. Азалия настойчиво требовала, чтобы они хотя бы попытались поесть до начала занятий.

— Это так… странно, — сказала Кловия, ковыряя ложкой в своей тарелке, ее хорошенькое личико почти горело. — Тот джентльмен…

— Ммм, — протянула Дельфиния. — Тот джентльмен!

При мыслях об их новом знакомом у Азалии покраснели уши; она вспомнила, как он скользил по полу, как, подув на кусочки салфетки в руке, превратил их в снежные хлопья, и как его темные глаза внимательно ее рассматривали.

— Он плут, — решительно заявила Азалия, засунув в ротик Кейл ложку каши. — Я против возвращения.

Девочки в ужасе завизжали.

— О нет! — завопили близнецы.

— Ты не можешь так думать! — воскликнула Ева.

— Мы должны вернуться, — сказала Дельфиния. — Мне просто необходимо танцевать, мои ноги уже не выдерживают.

— Аз, — произнесла Брэмбл, придвигая свой стул поближе и глядя ей в глаза поверх кувшинчика со сливками на изношенной скатерти. — Ты разве не понимаешь, что это идеальная возможность? Мы наконец-то нашли место для танцев, где никто не сможет нас застукать!

— Конечно я это понимаю! — ответила Азалия. Ее пальчики шевелились в тесных ботинках, желая пуститься в пляс. — Просто, это чересчур… необычно!

Мысли путались при размышлениях о Хранителе павильона, живущем в их дворце тайком от королевской семьи. Король знал об этом проходе — не мог не знать; разве лорд Брэдфорд не сказал именно так? Однако, возможно, что Король не ведал о Хранителе и его магии. Он использовал переход как чулан, в котором, вероятно, хранились старые сундуки и сломанная мебель. Он не мог знать о Хранителе с его темными проницательными глазами и гладко собранным конским хвостом.

Нет, Король определенно не знал о мистере Хранителе.

Азалия не переставала спрашивать себя, что должно было произойти, чтобы выпустить Хранителя из стен дворца, чтобы даже превратить кладовую в сказочную страну, но, тем не менее, не освободить его самого от заклятия.

— Даже если бы мы захотели потанцевать, — удрученно сказала Ева, — то не смогли бы. У нас совсем нет бальной обуви.

Эти слова тотчас омрачили всеобщее возбуждение. Они не могут позволить себе танцевать босиком, не в присутствии мужчины, и они не могут танцевать в их старых тяжелых ботинках, иначе у них запутаются ноги. Словно прочитав их мысли, за завешенными окнами забарабанил дождь.

— На самом деле, — сказала Азалия, медленно помешивая ложкой кашу, — думаю, мы всё же смогли бы.

Она повела их на чердак в восточном крыле и, среди покрытых пылью сломанных игрушек, просачивающихся через ветхую крышу капель дождя и полуразвалившейся мебели, отперла некий сундук. До траура они ежедневно занимались танцами настолько усердно, что на их пуантах в тот же день изнашивались швы. У них даже был сапожник, приносивший каждое утро отремонтированную обувь во дворец. На этой роскоши настаивала Матушка, а Король неохотно потакал ей.