Сплендор - [2]

От воспоминания об этом у Джульетты защемило в груди, и она выкинула мысли о Клэр из головы. Вокруг ее сердца образовалась корка гнева, похожая на лед замерзшего озера. Но достаточно было одного неверного шага – слишком нежного воспоминания о Клэр, слишком долгих размышлений об их прежних отношениях – и лед трескался. И Джульетта погружалась под него – в холодную воду предательства и утраты. Она могла вынести этот гнев, но не могла вынести тех чувств, которые он скрывал. Которые выдавливали воздух из ее легких.

И потому, торопливо шагая по улицам Белль-Фонтейн, стуча каблуками по булыжникам мостовой и проходя мимо шоколадных магазинов и кафе с их полосатыми навесами и мимо изящных столиков из кованого железа, она питала свой гнев воспоминаниями иного порядка.

Клэр находилась в «Сплендоре» всего неделю, но Джульетте казалось, что после ее ухода прошла целая жизнь. Их судьбы всегда были как сплетенные руки – и теперь, когда рядом не было ее сестры, дни Джульетты были пусты.

Каждую ночь Джульетта лежала без сна и думала обо всем том, что она хочет сказать Клэр, когда они воссоединятся. Она тщательно запоминала обрывки слухов и сплетен, как будто это были «сокровища», которые она когда-то собирала во время своих детских прогулок – блестящие камешки, оброненные монетки, цветные листья – и клала в карманы, чтобы потом поделиться ими со своей сестрой. Точно так же она хранила истории. Три дня подряд к мистеру Кардону приходил красивый незнакомец и уходил через час, причем с растрепанными волосами и в одежде, находящейся в беспорядке. В угловой булочной поменяли рецепт выпечки ячменных лепешек – теперь они были посыпаны клюквенной крошкой – и Джульетта еще не решила, что она обо всем этом думает. На дереве, растущем возле окна спальни сестер, поселилась малиновка и упорно будила Джульетту своим пением ни свет ни заря.

Когда отпуск Клэр подошел к концу, Джульетта пришла к подножию холма Сплендор-Хилл и стала ждать, затаив дыхание.

Наконец она увидела Клэр – та выходила из кареты с мечтательно-задумчивым выражением на лице, как будто пробуждаясь от какого-то особенно сладкого сна.

Джульетта позвала ее по имени. Клэр повернулась, оглядела толпу, но ее взгляд только скользнул по Джульетте. Она вытянула шею, ища того или ту, кто выкрикнул ее имя.

– Клэр! – снова позвала Джульетта, настойчивее, громче.

Наконец взгляд Клэр остановился на ней. Она сморщила лоб, будто пытаясь припомнить смутно знакомое лицо, однако затем ее глаза прояснились, и она махнула рукой.

Джульетта подбежала к ней и бросилась в ее объятия.

Клэр напряглась и отстранилась.

У Джульетты сжалось сердце. Она была уверена, что Клэр так же не терпелось увидеть ее, как ей увидеть Клэр.

Она сморгнула слезы:

– Что не так?

– Ничего, – ответила Клэр. – Все хорошо. – Затем, секунду помолчав, спросила: – Зачем ты здесь?

Джульетта сплела пальцы – она всегда так делала, когда ей бывало не по себе.

– Я думала… Мне хотелось увидеть тебя. – Ее терзало смятение. Может быть, Клэр злится на нее? Может быть, в «Сплендоре» ей было плохо? Почему она ведет себя так странно?

Клэр засмеялась, коротко, вежливо.

– Что ж, вот ты и увидела меня. Но сейчас мне лучше вернуться домой. Завтра мне нужно на работу.

Она повернулась и пошла прочь. Джульетте пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ней.

Джульетта пыталась найти разумное объяснение поведению своей сестры. Может быть, она устала. Может быть, если ты какое-то время жила в мире фантазии, возвращение к реальной жизни сбивает тебя с толку. Все утрясется, говорила себе Джульетта.

Но вместо этого все стало еще хуже.

Клэр вела себя с Джульеттой так, будто та была всего лишь ее знакомой, осторожно обходя ее в их квартире с таким видом, словно они чужие люди, оказавшиеся волей случая в одном жилище. Когда Клэр вообще снисходила к Джульетте, она делала это с холодной вежливостью, выводящей из себя. Джульетте было бы легче, если бы Клэр проявляла открытую враждебность, если бы выказала хоть какое-то сильное чувство. Но Клэр не была зла на сестру – она была просто равнодушна.

И это было куда больнее.

Несколько недель Джульетта пыталась восстановить узы, связывавшие их прежде, и перепробовала все. Она писала нежные записки, вкладывая их в ботинки Клэр, она взяла на себя всю домашнюю работу, которую прежде выполняла Клэр, моя полы и стеля постель Клэр так, как той нравилось. Она приготовила ужин, состоящий из любимых блюд Клэр.

Но Клэр принимала все эти знаки внимания с холодной церемонной вежливостью, благодаря сестру точно таким же тоном, каким она могла бы благодарить официанта, принесшего заказанную ею еду, – любезным, но безразличным.

В конце концов Джульетта решила нарочно выводить ее из себя.

Она без спроса одолжила ее платье, раскритиковала ее прическу, оставила в мойке грязную посуду. В прошлом Клэр никогда не давала Джульетте вести себя несносно, не выговаривая ей.

Но теперь все изменилось.

Теперь всякий раз, когда Джульетта раздражала сестру, глаза Клэр суживались, зубы и губы сжимались, но затем она делала глубокий вдох и с видимым усилием обуздывала свое раздражение, как будто кто-то толкнул ее на улице и она старается держать себя в руках.