Список жильцов - [3]

— Ее убили.

— Боже мой! — Добрович зашатался.

Бартошу показалось, что он вправду потрясен известием. «Или этот человек умеет так играть?»

— Поверьте, я тут ни при чем! Я ее и сейчас еще люблю! Я сказал ей, что прощу все, если она вернется. Но она не хотела. Сказала, что едет за границу, на Адриатическое море, с возлюбленным... тогда я пригрозил ей... Я даже выработал план убийства... Решил подкараулить ее как–нибудь вечером...

— Сегодня вечером.

— Поверьте мне!

— Прошу вас следовать за мной.

— Ни за что! — во все горло выкрикнул Добрович, с силой неожиданно оттолкнул следователя и, распахнув дверь, ринулся в ночную мглу. Пока Бартош опомнился, Добрович уже выбежал за калитку.

Бартош выхватил пистолет, побежал вдогонку, крича:

— Стой, стрелять буду! — И тут же услышал спокойный голос шофера:

— Я поймал этого типа.

— Вот спасибо!

— А я смотрю, вас долго нет. Дай, думаю, погляжу, что вас задержало. Только подошел к калитке — как раз он выбегает... А ну, спокойнее! — прикрикнул он на Добровича. — А то зажму тебя покрепче.

— Оставьте его! —- сказал Бартош. — Он теперь и сам пойдет... Или, может быть, надеть на вас наручники?

— Пойду... — тихо проговорил Добрович и с поникшей головой зашагал к машине. Садясь в нее, он вдруг заплакал.

— Так, значит, это вы сделали? — тихо спросил Бартош.

Добрович не отвечал: забившись в угол, он лишь негромко всхлипывал, и младшему лейтенанту невольно подумалось, что этот человек не может быть убийцей.

— В управление? — спросил водитель.

— Нет, сначала в морг, — ответил Бартош.

Свой отпуск Бартош провел в Шиофоке, на берегу Балатона, в доме отдыха МВД. Хотя там было хорошо и с погодой повезло, но под конец он уже соскучился по шумной столице, да и на работу потянуло. За ним не числилось незаконченных дел, и, как пообещали перед отъездом, с первого сентября его уже окончательно переведут в группу майора Жаги.

Бартош достал из почтового ящика газеты — с их просмотра у него обычно начинался день. Он пробежал глазами заголовки. Очередная сессия ООН; переговоры арабских стран; полет космической станции; подготовка к Олимпийским играм; ущерб, нанесенный сильными дождями кукурузе...

Шандор Бартош еще холостяк; ему недавно исполнилось двадцать четыре... Младший лейтенант милиции, он и службу в армии закончил в этом звании. Родился в провинции, родители его и сейчас живут в Хатване, отец служит на железной дороге. В Хатване Шандор закончил школу и там же был призван в армию, так как не прошел по конкурсу в университет. Впрочем, он не очень–то сокрушался по этому поводу.

В Хатване жила в соседнем доме пожилая женщина, дававшая уроки музыки. Она с детства любила Шанику и сначала просто показывала ему ноты, учила, как нужно класть пальцы на клавиши, а потом стала по-настоящему заниматься с ним. Однажды отец зашел к ней, извинился и сказал, что, к сожалению, он не имеет возможности оплачивать ей уроки музыки, купить сыну инструмент тем более не в состоянии, так что, мол, не стоит тратить время на парнишку. Но тетушка Линда ответила, что ей не нужно никаких денег, и продолжала учить Шандора.

И мальчик, усердно постигая музыку, начал мечтать о том, что станет пианистом... Пианист из него не получился, и после армии Шандор Бартош решил пойти служить в милицию. Начал он в Сольноке, потом его перевели в Будапешт. Это произошло после того, как он раскрыл сложное преступление, благодаря чему в руки правосудия попали три опасных рецидивиста, давно уже разыскиваемых милицией. Бартошу была объявлена благодарность, и его направили в столицу.

Бартошу нравилось расследование преступлений. Он рассуждал так: преступление — порождение злого умысла; оно может быть сложным и запутанным, и только к тому приходит удовлетворение от раскрытия преступления, кто буквально вживается в дело, знает его малейшие подробности, скрытые пружины, мотивы и взаимосвязи. Преступник обычно оставляет следы. Впрочем, один опытный следственный работник в Сольноке говорил ему: «Голый след — это ничто. Следы и тогда остаются следами, когда они уводят с правильного пути. А кто может заранее сказать, по какому пути они поведут?..»

Бартош вскипятил чай, поджарил гренки и в маленькой кухоньке позавтракал.

Потом снова взял газету, полистал ее, и взгляд его невольно остановился на небольшой заметке, озаглавленной: «Обвиняемый в убийстве жены почтовый служащий перед судом».

В ней говорилось о том, что в городском суде Будапешта слушалось дело Яноша Добровича, тридцати семи лет, почтового служащего. На судебном заседании был допрошен подсудимый, который вел себя крайне путано, несколько раз принимался плакать и отказывался признать себя виновным в инкриминируемом преступлении. Он признал, что в день убийства встречался с женой, между ними произошла перебранка и он стал угрожать жене, говорил, что убьет ее. Однако узнал он о том, что жена убита позже, когда за ним приехали из милиции и взяли под стражу.

В конце заметки сообщалось, что почтовый служащий Янош Добрович признан судом виновным в убийстве своей жены, заявившей ему о намерении развестись с ним. Убийство было совершено ударом ножа. Женоубийце вынесен смертный приговор. Адвокат осужденного подал кассационную жалобу. Верховный суд приговор городского суда отменил и вернул дело на доследование.