Список Мадонны - [72]

* * *

Мартин хорошо поел, приобрел чистую теплую одежду, насладился роскошью горячей ванны и уже предчувствовал наслаждение непрерывного сна в теплой кровати с постельным бельем, когда вернулись воспоминания. Хотя до ночи было еще далеко, он уже готовился ко сну, поправив шторы на окнах своей комнаты на небольшом, но уютном постоялом дворе в Олбурге. За окном над затоном озера Шамплейн уже собиралась вечерняя мгла. Кого теперь укрывает покров ночи, прятавший его от преследователей? Франсуа-Ксавье, де Лоримьера? Они в безопасности или томятся в каком-нибудь гнилом месте? В плену или, того хуже, мертвы? Затем он вспомнил ее. Она появилась в мыслях так, будто все время пряталась там. Боже мой! Мадлен. А что, если британцы ищут ее, чтобы отомстить как сочувствовавшей патриотам? Он все это время думал, что она в безопасности и что опасность грозит только ему. Теперь, после того как он видел все эти сожженные дома, зная о причастности Жака к «Братьям-охотникам», он не был уверен в безопасности Мадлен. Как мог он быть таким слепым, таким безнадежно глупым? Десять минут Мартин ходил по комнате, мысли кружились в его голове. Кровать, которая казалась ему такой манящей, представлялась теперь коварной соблазнительницей. О чем он думал? Устроиться спать, как избалованный ребенок, тогда как его возлюбленную со всех сторон окружает опасность? Он должен был поехать за ней. Это не займет много времени, несколько часов, не более. Еще не поздно найти лошадь. Ругая себя за тупость, но с восторгом представляя, как обнимет свою любимую Мадлен, Мартин поспешно оделся, предпочтя новой чистой одежде грязную, но, очевидно, более подходящую для ночного путника. При этом он почти не ощутил маленькую икону в одном из своих глубоких карманов. Закрывая дверь, он улыбнулся, взглянув на кровать. Всего лишь несколько коротких часов, и они будут лежать в ней в объятиях любви.

Мартин боялся, что пойдет снег. Его лошадь, крепкое животное, более подходила для плуга, нежели для дороги. Ему казалось, что она еле шевелит ногами. Минуло уже три часа пополуночи, когда они пересекли мост. Здесь-то и начались трудности. Пересечь границу и найти в темноте дом Жака было непросто. Но сделать это и остаться незамеченным — задача, только мысль о которой уже пугала. Он сделал единственно возможную вещь: попытался пойти тем же путем, по которому его вела Мадлен. Когда это было? Менее двадцати дней назад? Это заняло у него два часа, большую часть времени он искал дорогу пешком, оставляя лошадь привязанной где-нибудь в скрытом месте. Дом неожиданно появился из снежной темноты. Хотя в окнах не было огня, Мартин понял, что дом не сожгли. Облегченно вздохнув, он слез с лошади и отвел ее на конюшню. Побеспокоенные животные нервно зашевелились в темноте. Еще один хороший знак. При свете горящей спички он дошел до комнаты, где выделывали шкуры, и заглянул внутрь. Во мраке очертания стола со свечами и изваяния были едва видны. Кровать была пуста. Небрежно заправленная, она все же выглядела так, словно ей какое-то время не пользовались. Он потрогал рукой плиту. В ней лежали дрова, но металл был ледяным. Спичка потухла, и по телу Мартина пробежал холодок предчувствия. Выйдя за дверь конюшни, он побежал. Она была в доме. Она должна была быть там. Не раздумывая, он застучал кулаком в дверь. Громкий настойчивый стук раздался в ночи, отчаянные безрассудные звуки, без опаски взывавшие к ушам.

Голос, отозвавшийся изнутри, звучал испуганно:

— Кто там?

Мартин узнал голос и чуть не разрыдался от облегчения.

— Открывай, Жак. Это я, Мартин.

Внешний вид юноши потряс Мартина. Он выглядел так, словно не приводил себя в порядок уже много дней. Казалось, он похудел и стал ниже ростом, если это вообще было возможно. Лицо опухло и стало неестественного красного цвета. Мартин почувствовал запах спиртного изо рта. В покрасневших глазах Жака затаилась настороженность, объяснявшая прием, оказанный им Мартину.

— Мадлен. Где она? Я пришел за ней.

Жак покачал головой.

— Ты разве не знаешь? Мадлен мертва. Она похоронена вместе со всеми, кто погиб за наше дело в Одельтауне. Мне сказали, что она погибла храбро. Она стреляла из моей винтовки. Она была хорошим стрелком. Могла зарядить и выстрелить трижды за минуту. Никто из патриотов так не умел. — Речь его прервалась рыданиями.

Мартин покачал головой, не веря в сказанное. Очевидно, Жак сошел с ума, потрясенный битвами и поражениями. Он, возможно, решил, что Мартин предатель, и все придумал, чтобы защитить Мадлен. Он осторожно подошел к Жаку.

— Послушай, Жак. В Одельтауне был ты, а не Мадлен. Среди патриотов не было женщин с винтовками. — Он ободряюще похлопал Жака по плечу. — Ты меня знаешь. Я твой друг. Я никогда не предам ни тебя, ни Мадлен. Я люблю ее так же сильно, как и ты. Скорее проводи меня к ней.

Жак словно ушел в себя. Он говорил монотонно, будто не слышал сказанного Мартином. Слова его звучали ровно и без эмоций, невнятные от выпитого и обращенные в воздух. Но еще до того, как он закончил, они превратили кровь Мартина в лед.

— Она лежит на кладбище в Сент-Винсенте. С мамой и папой. Я ничего не сказал о причине ее смерти. Кюре похоронил ее во вторник как добрую христианку. Да упокоится душа ее с Богом.