Спираль истории. Заморские ландскнехты - [2]

Несколько минут Советник сидел молча. Волшебницы терпеливо ждали. Наконец Советник поднялся:

- Ни мечом, ни колдовством не одолеть нам Черного Властелина, если обретет он вновь свою прежнюю силу, - произнес он. - Союз же, после исхода эльфов, заключать более не с кем. Гномы также нам не помогут, ибо пути наших народов с каждым годом расходятся все дальше и дальше. Да и хватит ли у них мужества выступить вместе с нами против Неназываемого? И нынешний Враг сильнее, и сами гномы давно уже не те, что во времена королевы Гилраэни.

-Так что же, Советник? - спросила старшая волшебница, - неужели нет никакого выхода?

- Выход есть, - сказал Советник.- Гондор - древнее и богатое королевство, и сокровища наши несметны. Чем ждать, пока алчные драконы захватят их, не лучше ли потратить малую частицу и нанять ландскнехтов? Я знаю, где можно их найти. Оружие их таково, что может сокрушить и орды кочевников, и балрогов, и даже драконов, если Черный Властелин сумеет их разыскать.

- Тогда свяжись с этими наемниками, Советник, - сказала старшая волшебница.- Мы заплатим им, если они нам помогут, только свяжись с ними как можно скорее.

Селестиэль сидела под зеленым кленом на холме посреди леса и смотрела в хрустальный шар. Уже несколько дней чувствовала она какое-то странное беспокойство. Что-то древнее и страшное зашевелилось на юге, и Гил-Эстель сияла по ночам особенно ярко. Селестиэль любила смотреть на эту звезду, Звезду Надежды, и вспоминать события прошлых эпох, свидетельницей которых она была, и тех, о которых рассказывали ей когда-то. Память ее была ясна, ибо эльфы, в отличие от людей, не дряхлеют с годами. Лишь несколько эльфов бродили еще по Великому Зеленому Лесу, поддерживая его в порядке, следя за его жизнью и управляя ею. Однако Селестиэль сожалела о прошлом, об ушедших днях, когда эльфы и люди жили бок о бок и вместе боролись против общего врага. "Никогда более не вернутся эти времена," - подумала Селестиэль, вздохнула и побрела в глубину леса.

Ослепительное солнце безжалостно заливало своими яркими лучами авиабазу. Было самое начало июня, и погода стояла на редкость хорошая. Двадцать здоровых парней сидели под огромным черным крылом и пили пиво. Сидели они уже долго, постепенно перемещаясь по мере движения тени. Гора пустых банок постепенно увеличивалась.

- Что-то Митчелл не торопится, - сказал один из парней, ни к кому особенно не обращаясь.

Никто не ответил. Жара была такая, что лень было лишний раз пошевелить языком. Пиво кончалось. Внутри самолета, в холодильнике, было еще три ящика, но покрашенный до самого верха в черный цвет фюзеляж накалился так, что сама мысль о том, что придется туда войти, казалась безумием.

Наконец белый длинный "кадиллак-эльдорадо" почти бесшумно остановился около самолета. Командир экипажа Джеймс Митчелл сидел рядом с водителем. Еще не успев вылезти из машины, он крикнул, указав на водителя:

- Знакомьтесь, парни, наш новый второй пилот Игорь Лугарев!

- Салют, Игорь, - отозвался один из парней.

- Классная тачка. Я - Крис Грэхем, бортинженер. У тебя хороший вкус, раз ездишь на такой машине.

- А пиво привезли?- спросил один из наемников.

- Конечно, Мик. Возьми в багажнике, - ответил Митчелл и пояснил:

- Это - Мик Бэнкс, наблюдатель в двери, неисправимый нытик и любитель поесть.

- Жара жуткая, - пожаловался Бэнкс, вытаскивая из багажника "кадиллака" ящики с пивом, - все это добром не кончится.

Митчелл продолжал знакомить Лугарева с экипажем.

- Виктор Кошелев, штурман; Мартин Бейли, офицер управления огнем и главный специалист по женскому полу; Андрей Беляев, оператор ИК-станции и ходячий прикол; Джон Топхауз, "зеленый берет", ветеран Вьетнама, мы зовем его "Джек-Потрошитель". С остальными познакомишься по ходу дела.

Рядом с самолетом скрипнул тормозами "виллис".

- Джим, срочно в штаб, давай подброшу, - крикнул Митчеллу водитель.

Митчелл запрыгнул в "виллис", и юркая машинка, взревев мотором, рванулась вперед.

- Привези еще пива! - крикнул ему вслед Бэнкс.

Балроги и Гортаур собрались тем временем у подножия вулкана Ородруин. Гортаур, вновь обретший плоть, выглядел еще ужаснее, чем некогда раньше. Припомнив то, чему он научился в незапамятные времена, Гортаур извлек из тайной пещеры на склоне Ородруина таинственный ящик. Был он велик, и настолько тяжел, что четверо балрогов с трудом протащили его тайными туннелями к раскаленному сердцу горы, где кипела и бурлила огненная кровь Земли. Там Гортаур уединился на долгое время, а когда вышел, на голове его, как некогда у Моргота, была надета железная корона, а в середине ее ослепительным светом сиял Сильмарилл. В руках Гортаура были девять магических талисманов, висевших на железных цепях, и в центре каждого талисмана сверкал светом Сильмарилла крупный алмаз, окаймленный вязью магических заклинаний. Эти заклинания были написаны эльфийскими рунами, но на черном языке Тьмы.

Алмазы эти были лишь бледными подобиями Сильмарилла, и служили для передачи тем, кто будет носить эти талисманы, грозной энергии священного камня.

И тогда возникли у подножия Ородруина девять древних теней; это были Улайры, призраки Кольца, развоплотившиеся после того, как оно было уничтожено. В прежние времена звались они назгулами. Много лет ждали они этого дня, лелея планы отмщения. Каждому из назгулов достался талисман Гортаура, они обрели прежний облик и силу, еще более грозную, ибо страшная в своей ослепительной мощи энергия Сильмарилла теперь передавалась им, и, по черному замыслу Гортаура, была обращена во зло.