Спиноза - [5]

Изучение произведений новых и современных ему мыслителей способствовало преодолению известного влияния схоластического мышления на молодого Спинозу. Из числа этих философов особо следует отметить Джордано Бруно. Его влияние наиболее ощутимо в «Кратком трактате о боге, человеке и его счастье». Из последующих философов следует указать на Бэкона, Декарта и Гоббса. Историки философии обычно подчеркивают решающее значение философии Декарта для формирования философской доктрины спинозизма. В общем это справедливо, хотя весьма существенно и то, что уже в первом своем письме к Ольденбургу, ученому секретарю Лондонского естественнонаучного общества, относящемся к сентябрю 1661 г., молодой Спиноза, формулируя свою будущую философскую программу, занял критическую позицию по отношению к философии как Бэкона, так и Декарта.

В числе теоретических источников спинозизма немалое значение имеет интенсивно формировавшееся в его эпоху математическое естествознание. О естественнонаучных интересах философа свидетельствуют его переписка с Ольденбургом и некоторые другие письма, а также отдельные места его философских произведений. Не случайно, конечно, что литературное наследие Спинозы включает небольшой «Трактат о радуге», показывающий, что философ занимался оптикой не только практически, ибо даже для шлифования линз ему нужны были известные теоретические знания.

Но, отмечая все это в интересах наиболее полного выявления материалистической сущности спинозизма, мы обязаны подчеркнуть, что естественнонаучные интересы не являлись определяющими для Спинозы, каковыми они были, например, для Декарта и Лейбница. В фокусе его философских интересов, начиная с его первого произведения и кончая главным трудом его жизни, стояли вопросы этики. В эпоху крушения феодально-теологической, преимущественно аскетической, морали, в условиях огромного по тем масштабам научно-технического прогресса, когда интенсивно развивались новые моральные ценности, возникла настоятельная необходимость в разработке новой, полностью секуляризованной, совершенно свободной от религиозной опеки теории морали. Именно эту задачу прежде всего и решал гениальный автор «Этики».

Однако в рассматриваемую эпоху, как уже и в античности, считалось само собой разумеющимся, что этика «должна основываться на метафизике и физике», ибо «необходимость вещей относится к области метафизики, а знание метафизики должно всегда предшествовать [другим знаниям]» (8, 2, 502). В духе многовековой традиции, восходящей к Аристотелю, под метафизикой Спиноза, как и многие другие философы той эпохи, разумел прежде всего онтологию, то есть учение о бытии. Онтологии отводилась как бы роль введения в этическую доктрину. Об этом прямо свидетельствует структура «Этики», первая часть которой посвящена вопросам бытия, а наиболее значимые этические положения сформулированы в последней, пятой части. Методология спинозизма, в соответствии с которой философ сформулировал принцип своей метафизики, тоже подчинена решению задач этической теории.

Та форма, какую Спиноза, крайне скупо указывающий свои теоретические источники, придал своему учению в «Этике», которую он стремился представить как «геометрическое» произведение, сильно затрудняет задачу анализа и тем более исследования его философской системы. Эта трудность однажды была отмечена Марксом: «…у философов, которые придали своим работам систематическую форму, как, например, у Спинозы, действительное внутреннее строение его системы совершенно отлично ведь от формы, в которой он ее сознательно представил» (3, 457).

В дальнейшем изложении нам и предстоит эта нелегкая задача анализа содержания спинозизма, выраженного в весьма своеобразной форме.

Глава II. «Познавать всегда все ясно и отчетливо»

Истолкование знания — одна из главных задач философии. Но история ее показывает, что такого рода истолкование возникает не одновременно с самой философией. Ведь она появляется — мы имеем в виду прежде всего древнегреческую философию, открывшую европейскую философскую традицию — как осмысление природы, окружающей человека. Но по мере развития самого человека — не только как члена определенного класса, определенного общества, но и как личности, осознающей свою индивидуальность, — а также по мере того, как философия в качестве понятийного знания увязывала свои построения с результатами естественнонаучной мысли, все большее место в ней стали занимать различные вопросы истолкования знания. И наиболее влиятельные философские учения древности — платоновское, аристотелевское, в значительной мере и демокритовское — свое объяснение бытия в сущности строили в прямой зависимости от того или иного истолкования основных принципов знания.

Вместе с тем история античной философии показывает, что в системе названных, как и других, философских учений вопросы познания, гносеологии рассматривались как производные от вопросов бытия, онтологии. Не имея сейчас возможности входить в рассмотрение причин этого фундаментального историко-философского явления, подчеркнем, что такая преимущественно онтологическая установка философии была даже усилена в средневековых, схоластических философских построениях. Важнейшей гносеологической причиной такой преимущественно онтологической установки схоластики было крайне слабое в условиях средневековья развитие научного знания.