— Посмотри на себя в зеркало и все поймешь, Славик! — спец сострадальчески улыбнулся.
— И, что я там увижу? Я утром смотрелся! Там ничего интересного нет! — раздосадовано произнес подросток.
— Неужели? Ты можешь повернуться к зеркалу затылком и полюбоваться на свою изуродованную спину?
— Ну, и что? Завтра, я схожу к Вике, и никаких шрамов не останется!
— Вот-вот, завтра. Ты упомянул Эйнштейна, а он указывал не только на скорость или на время. Теория относительности не существует сама по себе. Она объясняет что? — Кирилл в надеже посмотрел на подростка.
— Да не знаю я, что она объясняет! И знать не хочу, я устал! И мне нужно отдохнуть!
— Славик, Славик… Ты хоть понимаешь, что ответил на свой же вопрос! Не время идет спать! Не время проснется завтра и со скоростью четырех-шести километров в час направится к Вике залечивать ожог. Ты встанешь и ты будешь двигаться. Для тебя — ты самая главная точка вселенной. Для твоей жизни, твоя скорость самая важная и твое завтра, относительного сегодня, тоже самое главное. Это две точки, связывающие твое завтрашнее будущее и ставшее прошлым сегодня. Но ты не можешь сам регенерировать клетки своего тела, поэтому твое будущее отдалено от тебя до завтрашнего утра, я могу деформировать или искривлять то, что ты привычно делаешь каждый день. Я меняю процесс. Не я двигаюсь. Я остаюсь на одном месте. Но мои клетки могут опережать скорость движения практически любого объекта в нашем мире, потому что они в физическом плане замерли на месте, пространство вокруг меня движется, ускоряя процесс регенерации. Скорость регенерации ускоряется, потому что двигаются не только мои клетки, а мир вокруг меня. Мое время удвоилось, но никто кроме меня этого не замечает. Человек может понять это только когда начинает делать, например, нудную работу. Тогда он почти останавливает до допустимо возможной точки свое время. Специфика нашего восприятия времени именно такова. Чем менее интересна работа, которую мы выполняем или чем более она трудна, тем медленнее двигаемся мы в нашем собственном времени, человек словно останавливается, чтобы принять решение, но он уже принял его давно, когда замедлил свое время… Когда-то я очень сильно захотел жить и ускорил свое собственное время за несколько недель, после чего оно остановилось для моего тела на всю жизнь. Я не знаю, какой долгой она будет, но знаю, что это возможно. Обычный человек, не обладающий даже пятой части моих способностей, при желании, может замедлить свое время, питаясь лишь негативными эмоциями, но его настоящая жизнь пройдет мимо него. Ведь чем быстрее движется время в восприятии человека, тем интереснее для него самого его собственная жизнь.
— Ты, так говоришь. Будто думаешь, что я могу тебя понять! Ты, можешь сказать по-человечески? Почему ты меня мучаешь своими монологами? — Славик скрестил руки у себя на груди и недовольно заерзал на диване.
— Ну, по крайней мере, ты хотя бы усвоил, что такое монолог! Это уже прогресс. — Кирилл улыбнулся.
— Я понял то, что ты удвоил свое время, потому что проводишь его неинтересно. Вернее не так, как хотел бы!
— Ты, не совсем прав, Славик. Дело не только в том, что я делаю.
— А, в чем? Ты, только что сказал, что то, что я делаю, влияет, чуть ли не в арифметической прогрессии на мое восприятие времени.
— Ты, прав отчасти. Я думаю, ты сможешь понять, когда я тебе объясню. Попытаюсь это сделать попроще… Дело не только и не столько в том, что мы делаем. Есть то, что опережает наши действия. Ты слышал, что об Эйнштейне говорят, что он смог остановить скорость света? — Кирилл посмотрел на озадаченного подростка. — Не в буквальном смысле. Он смог остановить скорость света мыслью и начать новый отсчет. Но он не учел того, что не только объект движется, тем самым меняя свою скорость во времени. Если человек и есть тот самый объект, за которым следит сторонний наблюдатель, то есть и то, что движется с человеком — это его мысли.
— Но ты сам говорил, что если две машины движутся с разной скоростью в одном направлении, то когда одна машина будет обгонять другую, их скорости не суммируются, а вычитаются относительно водителя той машины, для которого мы будем считать улавливаемую скорость другой машины. Мы суммируем скорость, только когда машины движутся навстречу! Значит, ты ошибаешься!
— Если мысли человека движутся в том же направлении, что и сам человек, и со скоростью почти равной скорости движения человека, тогда мы можем учитывать только скорость человека. Но мы не машины. И даже им дают команды, а это меняет скорость движения. Если представить, что мысли человека опережают его реальное движение в пространстве, в десять-двадцать раз, то это значит, что скорость движения человека определяется не столько его моторикой, а его мыслями. Это легко представить. Сегодня утром, когда ты ехал на линейку, ты о чем думал?
Славик недовольно заерзал на диване.
— Чего ты мне напоминаешь? У меня каникулы! Я могу не думать об учебе?
— Я не про это. Ты, слышал мой вопрос?
— Я думал о линейке. И, что с того?
— А, ты заметил, как быстро ты приехал?
— Кажется, ты гнал быстрее обычного, вот мы и приехали быстрее, ничего тут странного нет!
