— Кира, поосторожнее! — прошипел он, ухватившись за руку ребенка. — Ты, кого-нибудь так убьешь! — звонкий детский смех разнесся по гостиной. — Я — не шучу!
Спец на минуту закрыл глаза.
— Ник, хватит! Она же еще ребенок, что ты делаешь? — прокричала русоволосая молодая женщина. Ее тонкие черты лица искривились в гримасе отвращения.
Ник открыл глаза и посадил ребенка на белый кожаный диван.
— Извини, Кира, я… — он не договорил и замолчал, поглощенный размышлениями.
Лицо, руки и ноги девочки, не прикрытые сарафаном, утонули в маленьких красных пятнышках, которые начали сливаться в огромные красные синяки, стремительно движущиеся к ее шее.
— Кира, я больше не буду, обещаю! — умолял Ник. — Гуляй, где хочешь, прости!
Покрасневшая шея девочки стала светлеть.
Кира сделала глубокий вдох, посмотрела на спеца и ударила его ладошкой по лицу.
— Ты сделал мне больно! Ты — плохой! — она занесла ладонь вверх, готовясь еще раз дать ему пощечину.
Спец мягко перехватил руку ребенка и отвел в сторону.
— Прости! Ты — права. Я — плохой. Я сделал тебе больно. Больше никогда такого не повториться. Чем я могу искупить свою вину? — спец отпустил запястье девочки и сел справа от нее.
Кира надулась и сложила руки у себя на груди. Ее ноги нервно дергались, словно их сотрясали судороги.
Молодая женщина подняла подбородок девочки правой рукой, а левой нежно погладила ее по шее.
— Вика? — спец посмотрел в глаза испуганной жены. — Прости, Кира! — повторил он снова.
Рука Ника замерла на плече девочки, он закрыл глаза.
Прошло несколько минут, прежде чем ребенок соскользнул на пол, освободившись от невидимых объятий взрослых.
— Я тебя площаю! — заявила она с задумчивой улыбкой. — Но ты за это будешь всю ночь со мной иглать!
Кира потянула спеца за руку, пытаясь заставить его подняться. Он встал, но не сдвинулся больше ни на шаг.
— Или ты иглаешь со мной, или я… — она задохнулась от появившегося на шее кроваво-красного огненного пятна.
— Давай, я с тобой поиграю! — предложил появившийся в дверях Кирилл. — Пока этот… — он еле успел замолчать, сообразив, что длинный монолог, готовый слететь с его губ, явно лучше не слышать маленькому ребенку, — пока… дядя Ник… не поговорит со Станиславом Анатольевичем. Это очень важно для всех нас, — контролируя свои слова, закончил он и с обожанием посмотрел на девочку, а затем пронзил яростным взглядом Ника.
Кира взглянула на появившегося брюнета. Костюм на его теле сидел, как на манекенах, которые она часто прожигала своим дыханием. Но, он был своим.
— Я — согласна! — прокричала она и радостно бросилась на шею легкоатлета, чуть не задушив его в своих сильных объятиях. — А с тобой, — она повернулась к Нику, — я поиглаю позже! Только посмей не сделжать слово! — ее поджатые губы просигналили взрослым, что ради их же безопасности лучше не нарушать свои обещания, данные этому маленькому прелестному существу, в ярости походившему на дракона, прожигающего все, что угодно.
— Я же никогда не нарушал обещаний… Помнишь? — вкрадчиво напомнил он и улыбнулся, в то время как его сознание пронзила мысль о том, что их было слишком много, а он так ничему не научился.
— Да! Не налушал! И, только поэтому, я тебя площаю! — твердо сказала девочка и повернулась к Кириллу. — Пойдем, я хочу тебе показать, что у меня сегодня получилось!
Кира потянула спеца к выходу на улицу, где за домом, в тире, несколько часов назад оставила свои тренировочные манекены.
— Я уже предвкушаю, что это будет чем-то особенным! Не хотел бы я оказаться на их месте! — в ожидании потрясающего зрелища, он весело улыбнулся.
— А, может, все-таки? — ребенок замолчал, с надеждой глядя на оторопевшего спеца. — Я чуть-чуть?
Взгляд Кирилла померк.
— Извини… Меня сегодня уже раз убили, — он посмотрел на своего напарника и перестал улыбаться. — И мне хочется пожить… Да… мне, тоже сегодня нужно будет сходить к Станиславу Анатольевичу. Завтра может быть уже поздно.
Девочка разочарованно посмотрела на парадную дверь.
— Ладно, все лавно пойдем, я тебе ведь еще… — она потащила его за рукав на улицу и затараторила так быстро, что никто, кроме Кирилла, понимающего ее сверхскоростной лепет, не разобрал ни слова.
Когда входная дверь захлопнулась, Вика, очнувшись от тягостного оцепенения, закричала:
— О чем ты только думал? Она ведь несколько раз уже сжигала дом! И, кстати, благодаря тебе! Хорошо, что позавчера был Денис Леонидович и сумел потушить. Ему что, из-за тебя тут вечность торчать нужно? Скоро ты начнешь думать? Ты меня слышишь?
Ник стоял, молча, не произнося ни слова, будто не мог поверить в необычные догадки, крутившиеся в своей голове.
Вика потрясла его за плечо.
— Что? Ты, что-то…
— Ты, как всегда, ничего не слышал из того, что я тебе сказала! Когда ты начнешь слушать?
— Я тебя слушаю… — рассеянно ответил спец.
— Тогда, зачем ты мучаешь этого несчастного ребенка? Мало ей без тебя досталось?
Ник бросил злобный взгляд на дверь и с силой сжал зубы.
— Мне просто надоело смотреть на то, как вы все с нее пылинки сдуваете! — вспылил он.
— Сдуваем пылинки? Ты бы предпочел, чтобы она кого-нибудь поджарила?
Ник молчал, не желая встречаться взглядом с женой.
