Спецуха - [2]

Майор тут же подскочил и преданно вылупился на полковника.

— Майор, в медицинском пункте сидеть и отчеты за пневмонию писать — это тебе не по горам носиться с рюкзаком. Уколы ставить и диверсии проводить — это не одно и то же. И если бы ты… — Тут у комбрига что-то сдвинулось в голове, и он начал бормотать: — Ага, по лесам… ну да, с рюкзаком. Он тоже был, ну да, Аллилуев, да, а радистов нам дает разведывательный центр, да, на фиг, наберем, ага.

И тут старший инженер технической части майор Пиотровский брякнул:

— Что-то чую своими старыми прокладками, что песец был очень жирный.

Взгляд командира бригады уперся в Пиотровского. Потом полковник хищно оскалился и посмотрел на начальника автомобильной службы Пачишина, который, с видом кота Бегемота, починяющего примус, что-то строчил в рабочей тетради.

Пачишин понял, что от него не отстанут, вскочил, вытянулся по стойке смирно и начал докладывать (как выразился Черепанов, «вкладывать всех по полной»):

— Ромашкин — на прыжках с парашютной командой, начфиненок — на должность сержанта в технической части переводится, в управление финансового обеспечения. Я готов!

Министр обороны благожелательно улыбался с портрета.

Комбриг хищно потер ручонки и проговорил:

— А ведь вопрос оказался не столь сложен; жаль, прошлый командир после своих академий в других округах служит. Ну, ничего, найдем достойную замену. Всех разыскать, всех ко мне. Радистов нам выделяет окружной разведцентр, ждем указаний сверху и вперед…

Достойным командиром группы оказался Черепанов.

Причем сам Вова отнесся к этому известию весьма равнодушно.

— А чего нам, злобным псам войны! Пойду свои старые перчатки искать! — заявил он.

Помощник командира бригады, посланный на розыски майора Ромашкина, ловко выехал на посадочную площадку, поставил свою новенькую «Тойоту» рядом с пунктом управления и бодренько пошлепал к руководителю прыжков, меланхолично наблюдавшему в ТЗК (труба зенитная командирская) за точкой вертолета, еле видневшейся в небе.

— Ты, наверно, по поводу Лени приехал, да? — спросил начальник прыжков визитера, с интересом рассматривающего парашютные столы, радиостанции и чуть раздувшийся «колдун» (указатель силы и направления ветра).

— Ага, за Ромашкиным, сам комбриг послал; задача государственной важности, тебе отзвонились, что ли?

— Да нет, так догадался; комбриг — он у нас страсть как воспитателей и работников с личным составом любит, а ежели из них кто на своей машинке на площадке появляется, то это — сто процентов за Леней.

— Странная примета, — заявил помощник командира бригады. — Слушай, а вот…

Начальник прыжков отмахнулся от него рукой и приник к окулярам. Парашютисты начали десантирование.

Он отсчитал количество отделившихся персон, записал в журнал время, поднес ко рту мегафон, прокашлялся и заорал:

— Ахтунг, ахтунг! Всем! Всем! В небе — Ромашкин! Всех еще раз предупреждаю!

Офицеры, крутившиеся возле парашютных столов, со скоростью ветра кинулись к своим личным машинам, оставленным поблизости, и начали отгонять их подальше.

— А чего это они? — спросил помощник командира бригады, улыбнулся, задрал голову и принялся наблюдать за раскрывающимися куполами.

— Я тебя, пламенное сердце, предупредил! — отмахнулся десантник и продолжил раздавать указания в мегафон.

— Да я в прокуратуру!.. — визжал помощник командира бригады. — Крыша, стекло… да ведь недавно же, только с салона.

— Не ори, — спокойно отбрехивался Ромашкин, сматывая стропы купола в бесконечную петлю, — не хрен на площадке свои личные машины ставить. Вызывай своих страхователей, у тебя ж КАСКО наверняка, раз машина с салона.

— Ну да, КАСКО, — печально нудил помощник, тыкая в экран сотового. — Это ты мне отомстил, да, за распределение приказа по дополнительным выплатам? Да, чувствую — это месть, я в прокуратуру…

— Да отвали ты, вон он, кстати, зампрокурора, во втором заходе прыгает. Давай, прямо к нему — он тебе объяснит, кто прав, а кто нарушил все требования и инструкции, подверг угрозе жизнь и здоровье доблестного спортсмена-парашютиста…

Помощник командира чуть ли не взвыл, но успокоился, так как наконец-то дозвонился до страхователей. Представители КАСКО даже не удивились. Мол, в этой бригаде иной раз бывает и не такое. Мы можем даже сказать фамилию того человека, который с неба да на парашюте…

Комбриг, узнав о происшествии, удивленно покачал головой.

— Ишь ты! Стабильность — признак мастерства! Ромашкин в своем репертуаре. Еще одну звездочку на купол. Однако что там с остальными?

Капитан Овчинников, в миру — начфиненок, пытался отдохнуть после наряда дома, в кругу семьи. Поэтому поочередно прятался то в туалете, то на балконе. Жена с завидным упорством вытаскивала его из «загашников» и пилила мозги по поводу невынесенного мусора, затянувшегося перевода с сержантской должности, на которой он состоит по штату, но впахивает за десяток бухгалтеров.

Когда позвонили из части, начфиненок, по укоренившейся привычке, начал ныть:

— Я ведь только после наряда. Ну, на меня вот-вот выписка придет на перевод. Куда? — На несколько секунд он заткнулся, переваривая услышанное, потом сглотнул и затараторил: — Да, есть, так точно! А пулемет мне можно? Есть!