Спецслужбы Польши, Советской России и Германии - [33]
В результате произошедших в 1927 году событий были также поставлены под угрозу прекрасные отношения со специальными службами прибалтийских государств. Несмотря на то что польская разведка смогла завербовать много коммунистов, Интернационал ограничивал их непосредственные контакты с Московским центром. Главным изменением в характере работы специальных служб на востоке являлся переход от до кументальной разведки к визуально-информационной. Может быть, в такой ситуации было трудно ожидать эффективных результатов, но зато имелась гарантия получения достоверной информации. В отчете о работе реферата Б-1 за 1928 год его начальник ротмистр Недзиньский утверждал, что главной целью II Отдела в разведывательной работе на востоке в ближайшее время должно быть: «…уход от мысли о превосходстве противника, отрыв от противника и нанесение внезапного удара по всем линиям, вынуждающего его предпринять новые усилия, чтобы внедриться в нашу разведку. Одним словом, нам необходимо затруднить ему работу».
Уже под конец 1927 года было начато создание или преобразование визуально-информационных резидентур. Первой такой резидентурой стала «U-6», которая пережила кризис в 1927 году. Затем возникли иные под псевдонимами «J-2», «А-92 и «К-3». Предусматривалось создание резидентуры в Ленинграде, которая должна была отслеживать развитие советского Балтийского флота. Больших результатов польская разведка достигла в разработке советских торговых фирм, действоваших за границей (Торгпредство). Например, на этом направлении была получена информация об экономическом сотрудничестве между Германией и Россией.
В начале 1930-х годов началась работа по организации резидентур в Азии, которые должны были принять на себя весь груз разведывательной работы в России в случае войны. По согласованию с английской Интеллиджент сервис II Отдел создал резидентуры в Ираке и Иране («Радаменес» и «Навуходоносор»), а затем в Стамбуле, Требизондзе (Трабзоне), Тегеране, Табризе, Мешхеде и Кабуле. Подобные резидентуры стали развиваться в Скандинавии и на Дальнем Востоке. Однако условия работы восточной разведки были по-прежнему достаточно трудными. Авторитетным в этой сфере является мнение руководителя реферата «Восток» поручика Е. Незбжицкого: «С вербовками источников по линии глубокой разведки сегодня сложилась безнадежно тяжелая ситуация. Прежде всего, мы должны обратить внимание на то, что полная изоляция от советской территории привела нас сегодня к невозможности осуществления вербовок на ней, потому что там нет вербовочной базы. Я никогда не допускал того, что истощение и изоляция российской эмиграции на советской территории могут сыграть для нас такую большую роль. Одновременно с этим снизились возможности визуальной разведки. Все труднее становится передвижение по территории России (паспортизация, привязка населения к пунктам постоянного проживания). Постоянные депортации, колонизации и эмиграции истощили районы, которые являлись для нас информационным источником… Вопрос заключается в том, что мы в 1934 году переживаем последствия целого ряда ошибок наших предшественников, которые, располагая несравнимо лучшими условиями работы, довели дело до полного истощения вербовочных источников». Наряду с этим поручик Незбжицкий отметил, что подобные трудности переживали специальные службы иных государств, действовавшие на территории России. Незбжицкий уверенно, с оптимизмом закончил свое выступление следующими словами: «В данный момент мы находимся в счастливой ситуации, потому что наша разведка за четыре года смогла изолироваться от больших афер, связанных с подставами противником агентов и ложных организаций».
С такой оценкой работы польской разведки на востоке не соглашался Л. Садовский, который считал, что введенная после 1928 года система визуально-информационной разведки не принесла ожидаемых результатов. Отсутствие постоянной и надежной агентурной сети в России значительно снизило разведывательные возможности II Отдела. Поэтому польская разведка также была вынуждена вести оперативную игру, поддерживая контакты с определенными группами «белой российской эмиграции» с помощью Парижской резидентуры, сознавая при этом, что она в большей части контролировалась советской разведкой.
Эти недостатки проявились во время Судетского кризиса в 1938 году. На переломе сентября и октября 1938 года Россия осуществила демонстрационную перегруппировку своих войск на территории, прилегающей к границе Польши. Резидентуры глубокой разведки проинформировали Варшаву о характере советских мероприятий с опозданием. Только разведывательные подразделения Корпуса пограничной охраны и Минская резидентура представили исчерпывающую информацию на эту тему.
Несмотря на огромные трудности II Отделу в межвоенный период удалось создать достаточно разветвленную сеть р азведывательных резидентур в СССР и на территориях соседних государств. В послемайский период II Отдел располагал 66 резидентурами на территории России и 58 в других государствах, которые в той или иной степени вели восточную разведку.
Представленные в таблице данные относятся к 1927–1939 годам и охватывают все филиалы глубокой разведки, которые действовали в то время.
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга известного советского археолога В. А. Ранова продолжает тему, начатую Г. Н. Матюшиным в книге «Три миллиона лет до нашей эры» (М., Просвещение, 1986). Автор рассказывает о становлении первобытного человека и развитии его орудий труда, освещает новейшие открытия археологов. Выдвигаются гипотезы о путях расселения человека по нашей планете, описываются раскопки самых древних стоянок на территории СССР. Книга предназначена для учащихся, интересующихся археологией и историей.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.