Спецслужбы Польши, Советской России и Германии - [2]

Кроме выполнения задач наступательной разведки, специальные службы защищают государство от деятельности иностранных разведок, обеспечивают охрану границ и осуществляют внутреннюю безопасность государства. Поэтому также во многих странах значение и роль специальных служб имеют характер социологического феномена, а сотрудничество с этими службами для каждого гражданина является наградой и гражданской обязанностью. «Для англичанина Интеллидженс сервис[2] является Проведением со времен Георга III, когда был создан этот серьезный и одновременно огромный институт. Он существует более 200 лет и никогда не подводил. Англия могла проигрывать битвы, совершать дипломатические ошибки, бросать миллиарды в пропасть торговой конкуренции, но всегда выходила из каждой ситуации с выгодой для себя. В решающий момент, в наиболее отчаянном положении всегда наступали неожиданные изменения: революция у неприятеля, предательство его генералов, неуклюжесть его дипломатии, банкротство его торговли. В то же время эти изменения были подготовлены заранее. Целая тайная армия, в рядах которой были рядом друг с другом герцоги, пэры, портовые рабочие, махараджи и нищие, работала над ними многие годы. Если бы можно было узнать, сколько военных, дипломатических и финансовых Ватерлоо выиграно секретно ото всех».

По-иному понимается роль специальных служб в тоталитарных государствах, особенно в советской России. Достижение определенных целей во внутренней и внешней политике представители коммунистического государства рассматривали непосредственно в зависимости от результативности деятельности собственной разведки и контрразведки. Поэтому характерной чертой этих институтов в России было также соединение разведывательных вопросов с проблемами, находившимися в компетенции органов политической полиции. В деятельности специальных служб просматривалась фетишизация значения работы и ее результатов для безопасности государства. Поиск врага любой ценой, постановка знака равенства между внешним врагом и политическим противником внутри государства (оппозицией) стали целью каждого руководителя институтов, ответственных за безопасность советского государства. Подобное явление имело место и в гитлеровской Германии.

В то же время во II Республике отношение общества к отечественным специальным службам было особенным. Оно не питало к ним уважения. Большое влияние на это имела национальная традиция. Отдельные захватчики очень часто пользовались полицейскими методами (конфидентами) в борьбе с польским национально-освободительным движением. Это приводило к созданию в сознании поляков символа ненавидимого агента царской охранки или польской секретной полиции. Поэтому когда II Республика возродилась после многолетней государственной зависимости, сотрудничество с разведывательными службами, в том числе и собственными, не являлось поводом для гордости и неоднократно было использовано в политической борьбе в целях очернения противников.

В январе 1927 года в «Голосе правды» появилась статья В. Стпичыньского под знаменательным заголовком — «Воеводский посланник в роли нового Азефа». Тогда был предан огласке тот факт, что один из лидеров Независимой крестьянской партии С. Воеводский являлся работником II Отдела Главного штаба в национальном реферате. Этот скандал закончился заседанием в маршальском суде. В другой раз, в ходе польско-советской войны, противники Юзефа Пилсудского обвинили заместителя руководителя II Отдела Министерства военных дел капитана Кароля Полякевича в связях с коммунистами. Начатое расследование не подтвердило обвинения, однако руководитель II Отдела полковник Богуслав Медзиньский должен был уйти в отставку. С другой стороны, после майского переворота считалось, что стаж службы в военной разведке является превосходным стартом для политической или управленческой карьеры в санацийной Республике. Особенно претенциозно оппозиция оценивала роль и влияние II Отдела Главного штаба на политическую и государственную жизнь II РП. Согласно Т. Новиньскому, работнику предвоенной «двойки»:

«С мая 1926 года, и прежде всего с 1930 года, II Отдел был только формально рабочим органом Главного штаба, как бы включенным в его организационные рамки. В действительности под этим военным флагом ему выпала роль и задача успешной организации, действовавшей в масштабе всего государства… Таким образом, начальник Главного штаба только теоретически распоряжался II Отделом, а его результатами пользовался Генеральный инспектор Вооруженных сил». В действительности II Отдел во главе с его шефом полковником Тадеушем Пелчыньским и руководителем Разведывательного отдела полковником Стефаном Майером был конспиративной организацией МИДа и реализатором приказов министра этого ведомства — Юзефа Бецка и его клики. В польской послевоенной историографии проблема специальных служб II РП представляется односторонне. Большинство историков не предавало значение вопросу влияния деятельности этих служб на ход событий в истории внутренней и внешней политики государства.

После 1944 года в отечественной историографии все больше начал доминировать марксистский подход к истории, что повлияло на выбор исследовательской проблематики, методологию и интерпретацию исторических явлений и событий.