Спецслужбы Польши, Советской России и Германии - [17]

В то же время организация глубокой разведки против Германии в 1920-х годах опиралась не на дипломатические представительства, а на сети секретных разведывательных резидентур, непосредственно руководимых из Варшавского центра. Аферы Грыфа-Чайковского и Сосновского в начале 1930-х годов выявили печальную правду, заключавшуюся в том, что большая часть из них была инспирирована немецкой разведкой. Только тогда было принято решение об изменении организации разведки в Германии, основывавшейся на «насаждении» офицеров разведки в наших дипломатических представительствах и консульствах. «Деятельность официального военного представительства в Берлине была бы прекрасным дополнением к секретной разведывательной работе и могла бы содействовать решению многих проблем, которые секретная разведка, проводимая в настоящее время людьми малознакомыми с организацией армии и современными военными доктринами, не может надлежащим образом осветить». Такой подход полностью разделял Л. Садовский, который в своей работе писал: «Организационная форма структуры сети основывалась почти исключительно на размещении офицеров разведки при наших дипломатических и консульских представительствах в Германии или в странах, соседствующих с Польшей, преимущественно в качестве служащих по контракту. Организация резидентур при представительствах в соседних странах, в первую очередь, имела цель принятия разведывательной работы на случай войны и только потом текущую разведывательную и вербовочную работу. Этим способом военная разведка стремилась предупредить хотя бы частично полную ликвидацию сети на случай войны при полной ликвидации официальных представительств в Германии».

Противоположное мнение представил 3. Витровый: «Такая концепция организации глубокой разведки была неудачной. Даже если мы опустим угрозу компрометации и возможность дипломатических осложнений в случае разоблачения кого-нибудь из экспонентов, существенным остается факт, что офицер, выполняющий официальную функцию, имеет достаточно ограниченные возможности получения информации от агентов, а его деятельность сводится на практике к использованию легально опубликованных источников, наблюдению за казармами, военными учениями, маневрами. Еще важнейшим последствием именно такого положения в работе разведки была бы беспомощность сети в случае возникновения войны, когда дипломатические и консульские представительства подлежат полной ликвидации».

Представленные мнения работников II Отдела являются доказательством того, что в Центре польской разведки не было единой точки зрения на вопрос ее организации в Германии. В конце концов, было принято решение о том, что разведывательные представительства, размещенные в посольствах, миссиях и консульствах должны выступать в роли так называемых разведывательных резидентур. Главными задачами резидента разведки являлись организация и руководство сетью секретных разведывательных ячеек и агентов. Поэтому резидент только в исключительных ситуациях осуществлял вербовочноагентурную деятельность, для проведения которой были предназначены секретно-разведывательные резидентуры или работавшие самостоятельно офицеры II Отдела.

В 1933–1938 годах, кроме военного атташата в посольстве РП, в Берлине были организованы разведывательные резидентуры в консульских представительствах в Мюнхене — псев. «Хакоданте» (1933), Вроцлаве — псев. «Адриан», Лейпциге — псев. «Параде» (1931), Щецине — псев. «Бомбей» (1935), Франкфурте-на-Майне, Гамбурге — псев. «Бильбао», в Эссене — псев. «Мюллер», в Дюссельдорфе, в Берлине — псев. «Бари» и «Плацыда», Крулевце, Квидзыне и Ополье. Эти резидентуры в большинстве состояли из одного человека. Только с марта 1939 года личный состав некоторых из них увеличился.

Приближавшийся военный конфликт с Германией повлиял на интенсификацию разведывательной работы на германском направлении. Много принятых кадровых и организационных решений под давлением происходящего были не выполнены. Ян Малечыньский, вице-консул в Ополье, в своих воспоминаниях писал: «В 1939 году меня, молодого офицера разведки, направили в консульство в качестве служащего. В то время я не мог много сделать, т. к. не знал людей и положение дел на Ополье, а затем вскоре началась война». Подобная ситуация сложилась в Вроцлове. Марьян Длуголецкий, поручик 27-го пехотного полка в Ченстохове, в середине мая 1939 года был направлен на короткие курсы по подготовке к разведывательной работе и в последующем определен на работу в консульство РП в Вроцлаве (резидентура — псев. «Адриан»). Разведку в Германии дополняли также резидентуры, созданные в соседних с Германией странах. В большинстве случаев они размещались в дипломатических представительствах и должны были частично компенсировать ликвидацию сети разведывательных резидентур на территории Германии в ходе войны. В 1933–1939 годах были организованы резидентуры в Копенгагене, Стокгольме — псев. «Ака», Амстердаме — псев. «Тюльпан», Берне, Вене — псев. «Эледа», Будапеште, Париже, Риме и Барселоне.

Особую позицию занимала резидентура польской разведки на территории Свободного города Гданьска. Положение этого города имело огромное политическое и экономическое значение для безопасности польского государства. В межвоенный период другие государства Восточной Европы также придавали большое значение распространению своего влияния на этой территории. Как Германия, так и советская Россия рассматривали Гданьск в качестве исходной базы для активных действий собственных разведывательных органов, используя это место для проведения совместных политических и экономических сделок (напр, торговли оружием). Этот город использовался как пункт для переброски агентуры и проведения коммунистической пропаганды под руководством III Интернационала. Сюда также доставлялась материальная и военная помощь для террористических организаций из числа национальных меньшинств, осуществлявших антипольскую деятельность. Для противодействия им руководство II Отдела создало резидентуру польской разведки в Гданьске. Ее роль исполняли внутренние подразделения Генерального комиссариата РП в Свободном городе Гданьске. В 1920 году во II Военном департаменте была создана II политическая секция. В 1922 году ее преобразовали во II Информационный реферат Военного отдела. Согласно с решением начальника Генерального штаба от 26 января 1923 года, начальник реферата непосредственно подчинялся руководителю II Отдела. Он располагал девятью сотрудниками. Только в начале 1930-х годов Гданьское разведывательное подразделение было подчинено руководителю Быдгощского отделения № 3 II Отдела.