Спецслужбы и войска особого назначения - [26]

Система следования беглых нацистов по маршруту была отработана настоящими профессионалами и действовала столь же эффективно, как в свое время созданная ими же машина массового истребления людей. Одним из ее творцов был Вальтер Рауфф, изобретатель «душегубки» — автомобиля, в котором выхлопные газы использовались для умерщвления перевозимых заключенных. Рауфф, хорошо знавший Италию, с помощью епископа Алоиза Худаля обосновался в Милане, где через местное отделение Красного Креста добывал временные удостоверения; получал визы южноамериканских стран, а перевозку беглецов обеспечивала «Каритас».

Финансировал эту систему Фридрих Швендт, в распоряжении которого имелись большие суммы фальшивых денег, главным образом английские фунты стерлингов, изготовленные во время войны фальшивомонетчиками, собранными в концентрационном лагере Заксенхаузен Гейдрихом, который был начальником службы безопасности рейха. Рауфф воспользовался богатствами Швендта и выехал в Чили, где с Клаусом Барбье основал совместное предприятие.

Одним из крупнейших нацистских военных преступников, осевших в Южной Америке благодаря стараниям «ОДЕССА», — говорит далее Визенталь, — был Франц Штангль, виновный в убийстве 800 тысяч человек в концлагере Треблинка. Бежав в мае 1948 года из тюрьмы, Штангль направился в Рим, где некоторое время Скрывался у Алоиза Худаля. Через Красный Крест он раздобыл паспорт. Через шесть недель после побега он обосновался в Сирии. Потом к нему через Берн выехала семья. Однако после ареста Адольфа Эйхмана Штангль почуял опасность и исчез.

Симон Визенталь рассказал также о том, как в январе 1966 года в его венскую контору пришел один бывший гестаповец и заявил, что укажет местонахождение Штангля за определенное вознаграждение (7 тысяч долларов). Визенталь на своей визитной карточке написал: «Обязуюсь заплатить 7000 долларов, если на основании полученных сведений будет задержан Франц Штангль». Спрятав карточку, посетитель попросил Визенталя не пытаться узнать его имени и сказал: «Франц Штангль работает в Сан-Паулу».

— Через несколько недель я уже знал адрес Штангля, — рассказывает он. — Полиция Линца выдала ордер на его арест, а австрийские власти потребовали выдачи преступника. Но Бразилия решила удовлетворить требование об экстрадиции (выдаче преступников), последовавшее из ФРГ. Я находился в то время в США, а когда вернулся в Вену, мне позвонил нотариус и сказал, что у него моя визитная карточка. Мой нью-йоркский друг Герман Кац уплатил обещанные 7000 долларов. Штанг ль умер в западногерманской тюрьме. Некоторые время спустя его лучший друг и «коллега» Густав Вагнер посетил вдову Штангля и предложил ей руку и сердце. Это была ошибка, ибо тем самым он позволил мне напасть на его след. Я знал, что Вагнер, как и Штангль, воспользовался все тем же «одесским» маршрутом, и выехал в Бразилию. Он был правой рукой Штангля в лагере смерти Собибор, где «прославился» садизмом — способностью убить человека одним ударом в живот. Вагнер по всем расчетам должен был жить где-то неподалеку от Сан-Паулу. Это предположение подтвердилось, когда одна семейная пара рассказала мне о встрече в Сан-Паулу со вдовой Штангля. Явно раздраженная вдова сообщила им о сделанном ей Вагнером предложении выйти за него замуж.

В 1978 году я прочитал в «Нью-Йорк дейли ньюс» сообщение о торжественном сборище в память о Гитлере в отеле «Тилл» в городе, который расположен неподалеку от Сан-Паулу, и подумал, что среди приглашенных мог бы быть и собиборский палач. Сама судьба указала направление поиска. Вскоре я оказался в Израиле, где познакомился с бразильским журналистом Марио Шимановичем, которого попросил прислать мне фотографии пиршества в отеле «Тилл». Вернувшись в Рио, журналист позвонил и сообщил, что достал фотографию, на которой изображены все участники приема, и список приглашенных, — продолжает С. Визенталь. — Увы, ни один из запечатленных на фото людей не был Густавом Вагнером. Я увидел там только Манфреда Редера, который сейчас сидит в штутгартской тюрьме, отбывая 13-летний срок за участие в поджогах и взрывах бомб, приведших к гибели двух людей. И тогда я пошел на хитрость: указав на фотографии на человека с вислыми ушами, заявил: «Это Густав Вагнер». Убийство 150 тысяч евреев в Собиборе оправдывало мою попытку вмешаться в его судьбу. Знаете, что было дальше? Густав Вагнер явился в полицию, то ли испугавшись кампании, развернутой прессой, то ли устав от постоянного пребывания в бегах. Вагнер, естественно отрицал свое участие в истреблении узников Собибора. Однако в Бразилии жил некто Станислав Жмайцнер, один из немногих оставшихся в живых узников Собибора. Он поехал в Сан-Паулу, чтобы дать там свидетельские показания.

Симон Визенталь вспоминает диалог палача и жертвы:

«Как дела Гус?» — справился Жмайцнер. Пораженный Вагнер' воскликнул: «Я помню тебя. Это тебе я спас жизнь, сняв с поезда». На что Жмайцнер ответил: «Это правда. Но ты не спас жизнь ни моей сестре, ни двум моим братьям, ни моему отцу. А говоря о том, что ты спас мне жизнь, ты фактически признаешь, что знал, что другие были обречены на смерть».