Спецслужбы Белого движения, 1918-1922. Контрразведка - [3]

…Здесь нельзя не задуматься над последствиями смерти К.Р. части Генштаба. Думается мне, что не только с моим уходом, но вообще с упразднением К.Р. Генштаба, потенциал последнего не изменится.

И, действительно, за все время своего существования К.Р. не имела возможности выполнять свои задачи и, таким образом, не отвечала своему назначению. Главный орган ее — агентура — глаза и уши организма — совершенно отсутствовал. Моя мысль об устройстве контрольных пунктов, регулирующих и регистрирующих лиц, переходящих границу возрождающегося государства, была всеми подхвачена и, видимо, всех заинтересовала, так как для насаждения этих пунктов не жалелись даже никакие деньги. Между тем, пункты эти, призванные для того, чтобы обслуживать нужды К.Р. части Генштаба, на практике выродились во что-то настолько уродливое, более похожее на частно-комиссионную контору, нежели на учреждение Генштаба. И, в сущности, никому не нужное, что, кроме нареканий в широкой публике и различных грязных намеков вокруг имен тех лиц, которые так или иначе прикасаются к этому делу, ничего не вызывает. Причина та же — отсутствие служащих»[10].

Хорошо зная слабые стороны подчиненных подразделений, КРЧ организовала получение сведений контрразведывательного характера от разведки, КРО Астраханского, Крымского и Одесского районов, отдельных агентов-осведомителей и частных лиц. Добытая информация должна была сообщаться контрразведке Ставки, Морскому управлению и органам внутренних дел. При этом следует отметить, что координация деятельности между контрразведывательными органами штаба Добровольческой армии и отдела Генштаба Военного управления не регламентировалась никакими служебными документами, а осуществлялась благодаря частным соглашениям, основанным на «хорошем отношении прежних сослуживцев, не считающихся с формальностью» и преследующих общую цель. Добытые таким путем сведения сообщались в КРЧ штаба главкома ВСЮР. Контрразведка Кубанского казачьего войска действовала самостоятельно[11].

Проблема взаимодействия спецслужб на Белом Юге усугублялась стихийным, неуправляемым ростом контрразведок. С увеличением территории, подконтрольной белым армиям (лето — осень 1919 г.), губернаторы, атаманы, штабы воинских частей, политические организации по своему усмотрению создали многочисленные контрразведки собственной подчиненности. Поэтому размещенные в одном населенном пункте спецслужбы, имевшие разную принадлежность, порой ничего не знали друг о друге или конкурировали между собой. Так, в занятой французами Одессе «наряду с контрразведкой, подчинявшейся ВСЮР, там располагались Международное информационное бюро подполковника Тишевского, Информационное бюро генерала Глобачева, Информационное бюро газетных работников, контрразведка Русско-германского Союза монархистов-христиан во главе с капитаном Вачнадзе, контрразведывательная часть Штаба генерала Шварца, а также чины контрразведки Украинской Директории»[12].

Кроме них в городе действовали контрразведывательные органы князя Кочубея, «Союза русских людей», капитана фон Кубе, поручика Браузе, английского и французского командований[13].

«На Украине, в Крыму, на Северном Кавказе и в Закавказье положение было еще более запутанным, — констатирует историк В.Г. Бортневский. — Так, при гетмане Скоропадском насчитывалось не менее 18 различных разведывательных и контрразведывательных органов, которые, как отмечалось в одном из отчетов «Азбуки», «главным образом следили друг за другом»»[14].

Комиссия генерал-майора Васильева и полковника В. А. Прокоповича в августе 1919 года выявила «самочинные» контрразведки в Евпатории, Мелитополе, в районе Керчи, Севастополе, Феодосии и Ялте[15].

По данному поводу А.И. Деникин писал: «За войсками шла контрразведка. Никогда еще этот институт не получал такого широкого применения, как в минувший период Гражданской войны. Его создавали у себя не только высшие штабы, военные губернаторы. Почти каждая воинская часть, политические организации, Донское, Кубанское и Терское правительства, наконец, даже отдел пропаганды… Это было какое-то поветрие, болезненная мания, созданная разлитым по стране взаимным недоверием, подозрительностью»[16].

Появление многочисленных, не контролируемых верховной властью спецслужб доставляло немало проблем белогвардейскому командованию. Действуя лишь по указанию своего непосредственного начальства, «самостийные» контрразведки нарушали законность и тем самым дискредитировали Белое движение в глазах населения. «По-видимому, каждый администратор, занимающий даже второстепенную должность и имеющий контроль над секретными суммами денег, создает свою собственную контрразведку, — отмечалось в секретном докладе генералу А.И. Деникину. — Функции этих контрразведок чрезвычайно разнообразны. Мешая друг другу, все эти учреждения препятствуют порядку и процветанию. Они подрывают авторитет как власти, так и военных»[17].

Несмотря на поступавшие сведения о беззакониях, творимых «самостийными» контрразведками, военно-политическое руководство не принимало эффективных мер по их упразднению. Ограничительной мерой, видимо, можно считать появление приказа главкома ВСЮР № 1654 от 22 июня 1919 года, которым объявлялся временный штат армейских контрразведывательных пунктов. Открывать их разрешалось только начальнику штаба главнокомандующего.