Специальный агент преисподней - [9]

Но мне было не до ответов, я ухватил жменю квашеной капусты и сунул ее в рот. Кислый сок слегка унял жжение в горле, и я наконец-то смог перевести дыхание и утереть навернувшиеся слезы.

– Крепкая, зараза,- заявил Дед Мороз, занюхав рукавом.

Травник, вооружившись кувшином, наполнил чарки по новой.

– Предлагаю выпить за богатырей – наших защитников и… Легки на помине,- закруглился хозяин, когда чей-то огромный силуэт загородил дверной проем.

– Мир вашей хате.- Вошедший поклонился и, сняв остроконечный шлем, пригладил усы.- Пьянствуете?

– Присаживайся к столу,- ответствовал хозяин.

Богатырь с сомнением окинул взглядом одиноко стоявший свободный стул, чья колченогость ясно говорила о закономерном итоге, к коему должна привести попытка умостить на него крупногабаритное тело, вдобавок ко всему облаченное в кольчугу.

– Я подвинусь,- ссовываясь к краю лавки, предложил я.- Поместимся.

– Да я на краешек,- пообещал богатырь и прижал меня к стене.

Наполнив чарку и вновь прибывшему гостю, Травник пояснил:

– За богатырей русских, защитников земли-матушки, Добрынюшка, был тост наш.

– Правильный тост.

Выпили за богатырей.

Вторая пошла не в пример мягче, словно торной дорожкой к себе домой.

Вооружившись ложкой, я принялся наворачивать кашу, с интересом прислушиваясь к неспешной беседе, завязавшейся среди собравшихся.

– Расскажи, Добрыня Никитич, где бывал, чего видал, о чем с умными людьми говаривал?

– Дома бывал, матушку проведывал, гостинцев свез.

– И как поживает Афимья Александровна?

– Все в делах, по хозяйству в хлопотах. Попону новую выткала, узорами защитными вышила. А папоротник цветущий вышел как настоящий, так вот возьми да и загадай желание – непременно сбудется.

– Материнский оберег в бою вещь не лишняя, с ним и сила богатырская втрое растет, и выносливость…

– Выпьем же за матерей.

Выпили. Закусили и продолжили разговор. Про жизнь-бытье да за подвиги ратные. Добрыня поведал про встречу с разбойничьей ватагой. Закончившуюся со счетом «9 – 1:0». Что значит – из девяти разбойников лишь одному атаману удалось покинуть поляну, на которой произошло столкновение, на своих ногах, подхватив их под мышки и сверкая пятками. Остальных Добрыня аккуратно сложил в братскую могилу и по христианскому обычаю воздвиг над ней крест из пары сбитых накрест веток.

Не отошедший от вчерашней пьянки, логично начавшейся после позавчерашней и ей предшествующих, Дед Мороз как-то враз потух и уткнулся поникшей головой в опустевшую миску. Спустя мгновение оттуда донеслись заливистые трели художественного храпа.

При взгляде на краснеющее на лысине, с мягким переходом в синеву, дело моих рук, я поневоле испытал чувство вины. Нужно же было так ошибиться! Чуть детишек без новогодних подарков не оставил.

– Умаялся, бедолага,- сочувственно прокомменти ровал потерю бойца Травник, наполняя чарки из третьего по счету кувшина. Видимо, хозяин свободное время посвящает не только приготовлению настоек из лекарственных трав…

– А скажи-ка мне, товарищ Бармалей, чем думаешь заняться? – подперев щеку дланью, спросил Добрыня. Смятая могучей лапой борода топорщится вперед, густые брови нависают над выжидательно смотрящими на меня карими глазами.

– Не знаю… – неуверенно ответил я.- Как-то еще не задумывался.

– Нужно подумать. Это дело серьезное. Наливай.

Выпили.

– А есть ли в тебе тяга к свершениям великим?

– Это как?

– «Как» под любым кустом, а что скажешь о службе богатырской?

– Интересно.

– Не робей,- грохнув кулаком и в сок раздавив при этом зажатый в нем огурец, пророкотал Никитич.- Поедем на пару ко двору Владимира Красное Солнышко, я слово за тебя молвлю.

– А возьмет?

– Должен… Оно бы, сверши ты геройство какое, надежнее было бы… Ты, часом, не геройствовал последнее время?

– Если не считать питья настоек Травника, то не помню.

– Да, знатная у меня настойка,- подхватил хозяин.- Сейчас принесу.

– Это плохо, что не помнишь… – несколько сник Добрыня Никитич.- А умение воинское знаешь?

– Не помню.

– Травник! Ты какими настойками его поил? – поинтересовался былинный богатырь.

– Да память у него отшибло раньше. Ты его уже безмозглым привез,- отмахнулся тот, свесившись в подпол.- Вот она, родимая. На травах целебных настаивал.

Налили и подлечились. Стало совсем хорошо, и созрело решение помочь мне свершить подвиг прямо сейчас.

Покачиваясь на заплетающихся ногах, вышли из избушки, оставив Деда Мороза смотреть счастливые сны. Наверное, ему снится снежная равнина, запряженные оленями сани, на огромной скорости мчащиеся среди глубоких снегов, так что только ветер свистит в ушах, белые медведи, трущиеся о земную ось – поосторожнее бы там-они, а то с небосвода звезды от тряски отскочат и на голову свалятся.

Чувствуя пьяную бесшабашность и принимая ее за удаль молодецкую, я вдохнул полной грудью свежий воздух и заявил:

– Дайте мне точку опоры, или земля повернется под моими ногами.

– А?

– Где подвиги вершить буду?

– Где поймаем,- уверенно заявил Добрыня,- там и свершишь. Ты главное помни – сразу лупи булавой по голове.

– Кого? – Запутавшись в рекомендациях, я, задумчиво морща лоб и удерживая при помощи правой руки подбородок в положении, требуемом для придания облику величия, попытался разобраться во взаимосвязи необходимого мне подвига и погони за кем-то. Олимпиада какая-то.