Специалист в Сибири. Немецкий архитектор в сталинском СССР - [21]

Вообще-то праздников было очень мало, и все силы копились для двух больших революционных праздников — ноябрьских и 1 мая. Октябрьская революция праздновалась 7 и 8 ноября, вследствие введенного георгианского календаря. В этот раз все должно было быть особенно торжественно, поскольку наступала 15 годовщина революции. Неделями раньше начались приготовления с конкурсами на проекты декорации зданий.

Мне не пришлось пережить в Новосибирске праздник и военный парад с танками и пушками, поскольку 3 ноября я должен был выехать в служебную поездку, «командировку», в Москву. Насколько сильно я хотел в Москву, настолько сильно злился, что как раз сейчас, когда я уже сработался со своей группой, предстояло прервать большие градостроительные проекты. К тому же, цель поездки была мне крайне неприятна, поскольку в Москве я должен был представлять в нашем Народном комиссариате новый проект вокзала для Новосибирска. Разработчику проекта нельзя было ехать, он был ссыльным, и мне предстояло перенять это задание, в том числе еще и потому, что мой шеф не мог в одиночку представлять проект, так как он был инженером-строителем, а не архитектором.

Я опять хотел ехать экспрессом, но это не получилось. По расписанию, поезд должен был пройти Новосибирск около 6 часов вечера. Когда я заранее из предосторожности справился о прибытии по телефону, мне сказали, что поезд приходит сегодня вечером.

Но в котором часу?

Ну, сегодня вечером, — ответили мне.

В расписании стоит 6 часов, это правильно?

Да, — засмеялись в ответ, — расписание правильное, но в поезд, который обозначен в расписании, вы вряд ли сядете. Мы сейчас ждем вчерашний поезд.

Ни один из двух экспрессов в искомый вечер не пришел.

В сопровождении моего руководителя отдела я поехал простым скорым поездом, в русском четырехместном купе, и в этот раз не северным маршрутом, а от Свердловска вниз через Урал, на юг через Казань, по Чувашии и Татарской советской республике. По этому пути, хотя он был не таким длинным, как северный, поезд шел около четырех дней. Пейзажи здесь несравненно красивее. Татарский регион очарователен и привлекает почти как средненемецкие ландшафты. Земля мягко холмистая, тут и там в долинах прячутся маленькие деревушки с высокой острой церковной башней в центре. Здесь живет древний культурный народ со своим языком и традициями. На вокзалах все надписи сделаны на двух языках, на русском и на татарском латинскими буквами. Перед Москвой мой шеф меня покинул, чтобы на пару дней заехать в Нижний Новгород. Он дал мне адрес нашего представительства в Москве, которое было извещено о моем прибытии и должно было обеспечить мне комнату в гостинице.

Седьмого ноября в полдень, в первый день революционных праздников, прибыл я в Москву. Вся Москва была взбудоражена, и я надеялся, что после того, как решится вопрос с моей квартирой, мне удастся увидеть еще кусочек прославленных демонстраций. Для начала я пустился в путь с моего в отдалении лежащего вокзала к бюро нашего представительства, находящемуся в центре, недалеко от Красной площади. Приезжий легко может ориентироваться в Москве, потому что уличная сеть очень простая и ясная. От стоящего на берегу реки Кремля расходятся лучи длинных радиальных улиц, которые связаны друг с другом кольцевыми улицами. По ближайшей радиальной улице я пошел к центру города. Толпы становились все гуще, и вскоре улица оказалась перекрытой конной полицией, чтобы пропустить демонстрацию, идущую к Красной площади. Группы рабочих и служащих предприятий и управлений вместе с бесчисленными музыкальными капеллами маршировали с красными флагами, транспарантами и плакатами. По процессии разбросаны пионеры, комсомольцы и коммунисты в униформах, кричащие в рупоры и поющие песни. Пройти было невозможно. Я прошел по следующему кольцу до другой радиальной улицы. Она тоже перекрыта. Повсюду на кольцевых улицах собирались группы людей, которые потом вливались в процессии, формирующиеся на радиальных улицах и марширующие к Красной площади, где проходящих приветствовали Сталин, Максим Горький и другие вожди. Я попытался пробраться в марширующую группу, чтобы таким образом двигаться дальше. Но это не удалось. Меня все время выкидывали, как пятое колесо и чужеродное тело, из марширующих в четком порядке по четыре ряда. Тогда я предпринял попытку пробраться вперед по боковым улицам, и это удалось после многих обходов, где я сотни раз повторял мой призыв к охране, о том, что я иностранный специалист, ищу жилье и иду туда-то и туда-то в свое представительство. Наконец мне удалось после пятичасового пути, обойдя последние заграждения, добраться до нашего представительства.

Естественно, здесь все было заперто, и полицейский офицер сказал, что до десяти часов утра послезавтра я никого тут не найду. Я обозлился на своего шефа, который клятвенно заверял, что наш представитель на месте и с квартирой все в порядке. Мне оставалось только одно — обратиться в поисках комнаты в международное бюро путешествий «Интурист». Но и здесь — закрыто. Попытал счастья в нескольких гостиницах; ничего — все занято. За валюту — возможно, а так — нет. Я был на ногах с 11 утра, пока наконец в 9 вечера не решил отыскать одного дальнего берлинского знакомого, который здесь работал, и чей адрес у меня, слава Богу, был. Меня приняли и дали раскладушку, для которой там как раз хватило места. Я был счастлив получить крышу над головой, и не находил слов по поводу положения с гостиницами и жильем в Москве.