Специалист по выживанию (том I) - [12]

— Сильвестр Игоревич старый кремень, — Верблюд улыбнулся.

— Вот именно. — Николай Павлович кивнул. — Это он заставил меня нанять специально для вас медсестру, которая будет ухаживать за вами на базе «Синей канарейки». А это ещё один человек, опять поиск, отбор, проверка и наём. Два месяца — это я ещё быстро.

— А что за «Синяя канарейка» такая? — Верблюд навострил уши.

— Скоро узнаете, — указательный палец Николая Павловича ткнулся в маленькую чёрную кнопочку возле изголовья кровати. — А пока вам нужно как следует подкрепиться.

Не прошло и минуты, как дверь в палату тихо распахнулась. Немолодая, но приятная, женщина в белом халате медицинской сестры внесла большой поднос с тарелками.

— Разрешите представить, — Николай Павлович вытянул руку в сторону приятной незнакомки, — Иллионора Андреевна Пыжина.

— Можно просто Иллионора Андреевна, — медсестра аккуратно опустила поднос на столик возле кровати.

— Иллионора Андреевна всю жизнь проработала в госпитале КГБ, нынешнего ФСБ. А это, как вы сами понимаете, — Николай Павлович усмехнулся, — очень хорошая рекомендация для работы в нашем заведении.

С помощью пульта под левой рукой Верблюд поднял переднюю часть кровати почти в вертикальное положение. Николай Павлович тут же придвинул специальную подставку. Иллионора Андреевна переставила на неё тарелку с каким-то супом.

Верблюд потянул носом, ноздри тут же защекотал убойный запах свежего молочного супа. Господи, и когда только успел проголодаться? Левая рука подхватила стальную ложку. Жизнь в «Липках» приучила его питаться строго по расписанию. Пока время обеда, завтрака или ужина не подошло, то чувство голода отсутствует напрочь. Впрочем, как и сытость, едва обед, завтрак или ужин закончен.

— Как я вижу, — Верблюд опустил ложку в пустую тарелку, — палату для меня вы оснастили более чем хорошо. Я здесь и в самом деле будут один?

— Да, — Николай Павлович кивнул. — Только не расстраивайтесь: в ближайшую два месяца вы будете заняты по самую маковку. Так что трепать языком вам всё равно будет некогда.

Очень хорошая новость, левой рукой Верблюд подхватил стакан с водой. Как же приятно осознавать, что ты вновь кому-то нужен, что общество вновь нуждается в твоих услугах, а не благородно заботится о тебе в счёт заслуг былых.

Весть о том, что его берут в какой-то там секретный проект, где он, пусть и чисто теоретически, вновь может стать полноценным человеком, грубым пинком вышибла Верблюда из серого бесцельного существования, из череды тусклых дней и тёмных ночей. Впервые с той злосчастной аварии на мосту через Чуру в его душе вновь вспыхнул огонёк надежды.

Когда его только-только поселили в «Липках», то Верблюд лишь тихо надеялся, что однажды его привлекут в качестве «лабораторной мышки» для опробования какого-нибудь прогрессивного лечения. Ведь наука не стоит на месте, а ему, как инвалиду первой группы, терять нечего. Но! Спустя год, тихая надежда ещё более тихо умерла. Уж слишком тяжёлыми оказались его травмы даже для самого прогрессивного лечения. А тут! Да сразу! Да такое счастье!

Верблюд сразу же выбросил из головы мысли о самоубийстве. Но, на всякий случай, спрятал подальше и понадёжней безопасную бритву «Нева». Давняя привычка выживальщика так и не позволила ему ни втихаря выбросить её, ни отдать медсестре. А вдруг? Как бы не радовалась душа, а червячок сомнения всё равно остался.

«А вдруг» чуть было не наступило. Две недели благополучно минули, однако Верблюда так никто и не забрал из таких милых, таких заботливых, но таких ненавистных «Липок». Благополучно минула ещё неделя. А потом ещё и ещё одна. Ожидание превратилось в вечность. Единственное, что удержало Верблюда от поползновения достать обратно безопасную бритву «Нева» и попытаться пустить её в дело, так это еженедельные звонки Николая Павловича. Куратор секретного правительственного проекта не забыл о нём. Одно плохо — телефонная связь, сотовый дежурной медсестры, не имела никакой защиты. Николай Павлович, как и прежде, наотрез отказывался рассказать хоть какие-нибудь подробности.

Два месяца, целых два долгих месяца, Верблюд прожил как на иголках, на нервах, в ожидании самого настоящего чуда. Однако, как ни странно, даже одной теоретической надежды вполне хватило, чтобы он прибавил в весе пару кило, сошла былая бледность, а кожа на щеках разгладилась. Если бы он только мог, то обязательно вскочил бы на ноги и сплясал бы гопака, когда однажды днём к нему в палату вошёл Сильвестр Игоревич и поздравил с возможностью вновь стать полноценным человеком. Ну или хотя бы чуточку более здоровым, как потом добавил главврач «Липок».

На следующий день «Газель», медицинская машина «Липок», привезла Верблюда на какой-то Подмосковный аэродром Министерства обороны. Было бы очень здорово, если бы Сильвестр Игоревич, либо кто иной из медицинского персонала «Липок», сопроводил бы Верблюда до секретного объекта. Но, увы, с главврачом пришлось расстаться прямо у ворот аэродрома Министерства обороны. Молчаливые военные без лишних слов докатили Верблюда в инвалидном кресле до военно-транспортного АН-70. Хорошо, что хоть закрепили его возле овального иллюминатора. Именно так Верблюд понял, что военный самолёт взял курс куда-то на восток России. Причём очень и очень далеко на восток.