Спаянные на жизнь и смерть - [15]

— Мы уже давно запасли добра на всякий случай, — сказал старик. — Фураж, скот, продовольствие — всё у нас так припрятано, что сам чёрт не сыщет. Американцы хотят всё у нас пожечь, а самих нас поубивать… Да ведь и мы знаем, что нужно делать!.. С нами Ким Ир Сен и председатель Мао, и у нас хватит сил, — старик потряс в воздухе кулаком, — чтобы скинуть американских бандитов в океан!

Телега, запряжённая коровой, медленно приближалась. Чжан Ин-ху настрочил расписку и вручил её старику. Старик хотел прислать женщин, чтобы они помогли бойцам приготовить ужин, но Чжан Ин-ху наотрез отказался. Старик ушёл, одобрительно бормоча что-то себе под нос.

Когда рис был сварен, бойцы обоих отрядов вместе уселись ужинать. Они весело смеялись и пробовали объясняться друг с другом при помощи жестов. Только они поели, как уже наступил рассвет. Бойцы разошлись по бомбоубежищам и тут же уснули.

Целый день над склоном горы, на бреющем полёте, кружились вражеские самолёты. Лётчики высовывали из открытых кабин свои длинные носы, пристальным взглядом обшаривали землю, но так и не смогли обнаружить, что здесь спокойно отдыхают народные герои. Самолёты сбросили куда придётся несколько бомб, постреляли для острастки из пулемётов и убрались восвояси. Враг только даром потерял время, а бойцам удалось хорошенько выспаться…

Чжан и Ким получили из штаба задания. Оба отряда вливались в одну дивизию, и им предстояло вместе участвовать в боевой операции. Отряд Ким Ен Гира должен был обойти врага с тыла, а добровольцам Чжан Ин-ху было поручено нанести фланговый удар. День был пасмурный, стемнело рано. Построив свой отряд в одну шеренгу, Чжан Ин-ху обратился к бойцам с речью. Голос его звонко раздавался в вечерней тиши:

— Дорогие товарищи! Сегодня мы получаем первое боевое крещение. Настал час отмщения за корейский народ, за нашу дорогую родину. На нас смотрят все миролюбивые люди земли. Мы должны в этом бою показать образцы героизма и смелости и добиться победы! Во имя нашей родины, во имя председателя Мао мы победим, товарищи! И весть о наших победах разнесётся по всему Китаю, по всему миру!

Бойцы спустились с горы. Сердца их были преисполнены твёрдой решимости: умереть, но победить.

По всем дорогам двигались уже главные силы ударного отряда.

Тёмная ночь опустилась на землю. Повеяло холодом. Чжан Ин-ху с проводником шёл во главе отряда. Бойцы миновали долину и снова начали взбираться на гору. Полил дождь. Завыл ветер. Подъём становился всё круче, а дороги не было. Бойцы поднимались вверх, держась друг за друга. Порой приходилось цепляться за кусты и камни. Камни были мокрые, скользкие. Того и гляди, сорвёшься в пропасть. Бойцы выбивались из сил, винтовки их насквозь пропитались влагой; но люди лезли всё выше и выше.

Сяо Цзян тщетно пыталась вскарабкаться на отвесную скалу. Один из бойцов, Сяо Ху, сверху помогал ей. Вдруг она поскользнулась, выпустила руку Сяо Ху и с отчаянным криком полетела вниз.

— Кто это упал? — послышался взволнованный голос.

— Сяо Цзян! — чуть не плача, ответил Сяо Ху. — И это я, я виноват! Никогда я себе этого не прощу!

— Да я жива, жива! — крикнула откуда-то снизу Сяо Цзян. Она повисла, зацепившись ватником за сучья дерева. Вскоре бойцы вытащили её наверх. Девушка была цела и невредима.

Пока возились с Сяо Цзян, отряд ушёл вперёд. Кругом тьма кромешная. Сяо Ху хлопнул в ладоши, и из темноты донёсся ответный сигнал. Отставшие бойцы пустились догонять отряд. «Не отставай. Отстанешь — догоняй, — передавалось от бойца к бойцу. — Успешно совершишь переход — добьёшься победы в бою». Слова эти докатились до повара Вана, замыкавшего колонну добровольцев, от него перекинулись ко второму отряду и затерялись среди корейских крестьян, вызвавшихся нести снаряжение и припасы.

На вершине горы ветер подул сильнее. По лицам хлестал дождь вперемешку с градом. В темноте колонна потеряла направление и остановилась. От растерянного проводника ничего нельзя было добиться. Вот тут-то Чжан Ин-ху и вспомнил про компас, подаренный ему старым корейцем. Он достал компас из кармана и, прикрыв его полой ватника, засветил карманный фонарь. Стрелка, дрогнув, показала на юг.

— Ага, там, значит, юг, а там север! — воскликнул обрадованный проводник. — Теперь я знаю, куда надо идти.

Колонна снова пришла в движение. Четверть второго отряд прибыл к месту назначения.

Ветер начал стихать. Дождь перестал. Небо чуть прояснилось. Расставив сторожевые посты, Чжан Ин-ху послал связистов в штаб и приказал бойцам рыть окопы. Сам он с несколькими командирами отправился на рекогносцировку местности.

Здесь было легко рыть окопы: всюду песок да глина. Воздух после дождя был напоен влагой. Пахло хвоей. И было тихо-тихо.

* * *

Американцы и лисынмановцы, занимавшие город, целый день веселились. Они заставили жителей вывесить, как в праздник, флаги. Рекой лились пьяные речи. Офицеры пировали с насильно согнанными к ним женщинами и девушками. Утомившись, «вояки» уснули мёртвым сном. На следующий день было намечено «победоносное наступление».

Враги рассчитывали к рождеству занять всю Корею и от реки Ялуцзян двинуться дальше…