Спасти веру предков, или Вынужденные язычники - [41]

Он, как истинный воин, смог достойно оценить огнестрельное оружие и предпринял максимум усилий, чтобы добыть и привезти селитру, как можно больше селитры. Кроме того, он купил два килограмма ртути и полтонны меди, чем делал реальностью производство тысячи снарядов и сорока тысяч патронов. С таким объёмом боеприпасов можно было рискнуть отправиться на острова, дело оставалось за воинами и оружием. Так и объявил своим коллегам Сергей, подсчитав возможности, предоставленные таким количеством исходного материала.

– К концу года даже без посторонней помощи, мы на Выселках изготовим достаточное количество выстрелов. Но, для ружей и пушек, нужны десятка три хороших кузнецов, и немедленно, хотя бы до осени. Они приготовят основные детали, собрать и доработать сможем за зиму мы сами. Другое дело, под это оружие не позднее зимы нужно найти тысячу или две воинов, пусть даже не воинов, – поправился он, – хотя бы полторы тысячи молодых и крепких парней и девушек, не связанных семьёй. Зимы достаточно, чтобы их обучить стрельбе и поведению на поле боя. Если всё сложится, уже через год мы с вами сможем отплыть навстречу нашей судьбе.

Ярослав побагровел от таких обещаний, а у Судислава едва заметно затряслись руки, в предвкушении великих свершений и обретения новой паствы. Такие предложения вызвали серьёзную корректировку планов, их обсуждение затянулось на два дня. Уже потом, в последний день за прощальным обедом, Лосев и попросил своих приятелей помочь в выборе достойной партии для своего человека. Не просто подопечного, подчеркнул он, а лучшего стрелка и десятника отборных стрелков, что в будущем станет хорошим воином и, вполне возможно, воеводой. При этом капитан показал набор стеклянных изделий, выбранных для подарка невесте и её родителям. Князь, со слов торговцев, имел представление о рыночной стоимости подарков и оценил их достойно. Переглянувшись с Судиславом, он улыбнулся и предложил достойную партию, старшую дочь Бранко, которой недавно исполнилось четырнадцать лет. Учитывая, что все три дочери Ярослава моложе восьми лет, а Судислав не женат, эта кандидатура была самой лучшей в Прикамье.

– Согласится ли отец невесты? – выразил сомнение капитан, сразу оценивший всю пользу такого предложения. Он помнил эту девушку, симпатичная, русоволосая, со строгим изучающим взглядом, выдававшим ум и характер, действительно, хорошая пара Ёжику. Родство с Бранко даст возможность найма мастеров и большого количества рекрутов, снизит вероятность возможных провокаций со стороны ближайшего подручного князя, и даст перспективу поддержки многих селений.

– Согласится, – уверенно подтвердил Судислав, – мы с князем его хорошо попросим.

Действительно, сватовство провели в деловой манере, совершенно не похожей на многочасовые обряды, что представлял себе капитан по рассказам аборигенов. Судислав, заметив его удивление, успокоил, что свадьба будет сыграна достойно, в полном соответствии с устоями и традициями. Пока же всех троих высоких гостей Бранко принимал один, в просторной горнице на втором этаже роскошного терема. Сказать, что он был рад предложению подобного родства, было бы сильным преувеличением. Но, отказать князю и верховному волхву, да ещё в присутствии постороннего человека, чужака, чьё появление уже окутано легендами, он не смог. Недоверчиво глядя в глаза Ярославу и Судиславу, помощник князя не увидел в них шутки, и вынужден был согласиться с предложением. Всё ещё ожидая подвоха, Бранко смотрел на стеклянные фигурки и посуду, выложенные перед ним, подсчитывая их стоимость. И только, когда все трое гостей встали, обозначая окончание переговоров, хозяин понял всю реальность происшедшего сватовства.

Бросив оценивающий взгляд на разложенные подарки, Бранко отправился за невестой, провожая гостей к накрытому столу. Там уже ждал смущённый Ёжик, поспешно вскочивший при появлении старших. Вместе с ним поднялись все родичи хозяина, развлекавшие гостя разговорами, не смея прикоснуться к яствам, выставленным на угощение. Дальше всё пошло в полном соответствии с ожиданиями капитана, типичное провинциальное застолье, с грубоватыми шутками и рассказами об урожае, случаях на охоте и обсуждении родственников. Глядя на искренне улыбавшихся Судислава с князем, Сергей тоже расслабился и вспомнил подобные семейные торжества своего детства. Когда за большим столом собирались не только родные, двоюродные и троюродные родственники, при символической выпивке и, по меркам конца девяностых годов двадцатого века, такой же символической еде. Когда рыбный пирог из леща и окуня считался украшением стола, а копчёная колбаса была деликатесом.

Бедно жили, но, именно тогда люди были искренними в своих суждениях и оценке, в своём осуждении негодяев и желании помочь попавшему в беду. Сергей с детства запомнил, как ценил добрые слова родных и боялся поступить недостойно, чтобы не опозориться в их глазах. Чтобы никто не мог за таким столом сказать его матери или отцу, как плохо поступил их сын, попрекнуть плохим воспитанием. Как он не любил подобные посиделки в детстве, как он избегал их позже, когда учился в университете, затем, когда работал. Порой, в праздники, специально задерживался на работе, чтобы с чистой совестью сообщить родным, что работал. Последние лет десять или больше он не бывал на таких семейных обедах, а сейчас, почему-то почувствовал себя, как дома. И понял, что именно эта трапеза перекинула мост его памяти через века, своей старинной традицией соединила два мира, расположенные в одиннадцатом и двадцатом веках. Неожиданно для себя Сергей едва не прослезился, удивившись своей непонятной сентиментальности, это в тридцать три года то, да при его тяжёлом милицейском прошлом.