Спасти СССР. Часть 2 - [98]

Второе — то, что он отмочил в Одессе — вступился за евреев. Антисемитизм был не то чтобы официальной линией — но он разделялся очень и очень многими. В Москве, в ВЛКСМ, в ЦК, в издательствах была влиятельная "русская линия", ей покровительствовал до самой своей смерти Суслов — ей был свойственен дикий антисемитизм. Ну а на Украине антисемитизм — это вообще норма жизни, про это никто не говорит, но это есть. Только и разговоров, кто "на пятую ногу хромает" и у кого какая настоящая фамилия. Потому, когда Горбачев их разнес — у них волосы дыбом встали.

Понятно что эти два промаха не прошли мимо — зашевелилась помойка.

Горбачев совершил и умный поступок — привлек на свою сторону Алиева. Тем самым он обезопасил себя хотя бы на время — исходя из разговоров, Громыко понял, что Алиев будет цепляться за Горбачева и все кавказские (кроме Грузии понятно) и среднеазиатские элиты — как он обработал узбеков! — за него. Но против него важнейшие в раскладе украинцы и часть русских кланов во главе с Романовым. Романов и Щербицкий никогда не договорятся — но и тот и другой могут создать тактический союз с большей частью русских областных секретарей, что-то им пообещав. Романов вернее — хохлу Щербицкому многие не поверят, второй Брежнев не нужен никому. Тогда будет кисло — Хрущева так и сняли. А потом и он полетит — место Председателя Президиума Верховного совета хоть и церемониальное, но козырное. Мимо не пройдут, если с кем-то расплачиваться надо будет.

Он потому и сделал преемником Черненко молодого Горбачева — сам не смог бы, а так получил важную должность и может играть своего рода наставника при молодом и неопытном Генеральном. Но такая позиция опасна — полетит Горбачев, съедят и его.

Инстинктом Громыко понимал, что многое упирается в экономику. Многое — если не всё.

Громыко отличался от всех других кремлевских царедворцев тем, что он — поездил. Поездил, посмотрел мир — а как еще, если министр иностранных дел? В отличие от Хрущева — Брежнев был не слишком-то легким на подъем. Далеко ездить не любил — а он помотался. И мог сравнивать. И если в шестидесятые СССР не слишком-то отставал — то к концу семидесятых отставание СССР от ведущих стран Запада стало уже ощутимым. Он бывал в Нью-Йорке, много раз был в Чикаго — родном городе Форда. И прекрасно понимал, что американский рабочий уже сейчас может многое позволить, что не может советский.

Почему так? Сложно сказать. Им не пришлось поднимать страну из руин.

А западным немцам тоже не пришлось?

Он испуганно обернулся — но за спиной никого не было, только теплый летний вечер за задним стеклом ЗИЛа.

Сложно то сложно, но…

Кто они? Они выстояли в ВОВ, они проводили индустриализацию и восстанавливали страну из руин. Брежнев работал кочегаром, и в то же время учился в вечерке. Виктория Петровна вспоминала — приходил черный как угольщик, его отмывали, он надевал единственный костюм и шел учиться. К знаниям была тяга, а не к вещам.

А сейчас не так. И машину надо каждому. И квартиру. Скрыть то что на Западе невозможно, там это уже есть. И если этого нет у нас, то сразу возникает вопрос — а наше учение действительно самое прогрессивное?

Воспитали поколение.

Но Громыко понимал — врать, скрывать — не получится. Жить как в Китае — там лишней чашке риса рады — тоже не получится. Или мы сможем обеспечить народ как там, не хуже — или будет плохо.

Леонид Ильич это понимал нутром. Он малограмотный был если так, марксизм плохо понимал — но всегда расстраивался, когда понимал что у советских людей нет чего-то, что есть там. Он под конец жизни начал эксперименты с хозрасчетом, самоокупаемостью в масштабе целых министерств — чтобы найти выход из тупика, повысить производительность.

У них как? Плохо работаешь — уволят. Будешь безработным. А там хоть с голоду сдохни. А у нас? Все на сознательности держится, не на дядю работаешь, на себя. Бесплатная медицина, учеба, жилье предприятия строят. Путевку в санаторий дадут. А есть ли сознательность? У кого есть, а у кого и нет. Всякие люди есть.

Вот потому-то он Горбачева и поддержал. И поэтому тоже — молодой, поездил, видел, свежий взгляд на экономику. Он ведь во главе комиссии по реформе и был еще при Андропове.

Дома — он отмахнулся от жены, что-то наскоро поел. Вышел на дорожку — ждать сына, он позвонил ему из машины. Попросил приехать.

Посмотрел в темнеющее небо… хорошо то как. Сверчки слышны, тепло. Молочно-белые шары фонарей в сгущающейся тьме. Лето… он любил лето, крестьянский инстинкт подсказывал ему — летом никогда голодным не будешь. Дни долгие…

На дорожке сверкнули фары Мерседеса. Сына он устроил, Горбачев свое обещание выполнил. Начальник отдела во Внешторге, плюс входит в комиссию по экономической реформе профессора Валового, отвечает за разработку мер поддержки советского экспорта. Чтобы с ним не случилось — сын на плаву удержится

— Отец… что?

— Пройдемся. Не здесь.

Они пошли в темноту.

— Значит, считаешь, что Горбачев дело делает? — спросил он сына, когда тот закончил рассказывать о работе комиссии

— Без сомнений.

…

— Мы разрабатываем не просто меры поддержки экспорта — мы увязываем экспорт и расширенное производство, создаем новые механизмы конвертации инвалютного рубля. Ты же понимаешь, чем больше произведено одного наименования товара, тем меньше цена каждого экземпляра.