Спасти СССР - [67]

Константин Устинович сидел на кровати, было видно, что ему тяжело. При помощи охранника встал, пожал руку Лигачеву, потом мне. Снова сел, точнее – почти упал на кровать.

Лигачев достал из папки самые нужные бумаги, Черненко с трудом подписал – прямо на кровати. Было видно, что он не видит, чего подписывает.

Но при этом он то и дело косился на меня.

Потом я кратко доложил об обстановке на Политбюро, о принятых решениях. Не знаю, понял ли Черненко…

Заглянул врач – понятно. Мы начали собираться, и тут Черненко сказал

– Михаил Сергеевич…

Я остановился

– С тобой Андрей Андреевич говорил?

Я кивнул

– Хорошо…

Больше Черненко ничего не интересовало…

В машине Лигачев очень проникновенно так молчал – ждал, пока я начну разговор, уж очень ему знать хотелось. Но я тоже – молчал.

Москва

Вечер 09 марта 1985 года

Первым узнал о том, что состояние Черненко внезапно резко ухудшилось (еще пару дней назад Черненко планировал, когда он выйдет из больницы) – Андрей Андреевич Громыко.

Это не было случайностью – информацию ему по своим каналам подкинуло ЦРУ, у которого были доверенные люди в кремлевской больнице. Завербованы они были тогда, когда закупали для своей больницы импортное дорогостоящее медицинское оборудование. Связь с ними держали под видом консилиумов и консультаций, местная станция ЦРУ ничего не знала – они напрямую выходили на центр. Приказ "играть на Громыко" исходил из Совета национальной безопасности США и "группы Б" – команды аналитиков, предоставляющих "второе мнение" как это называлось в медицине. Сам Громыко не знал или не хотел знать – американцы играли его втемную, потому что рассчитывали что именно он займет кресло Генерального секретаря. Они не знали, что игра ими проиграна еще до ее начала – Громыко либо узнал, либо заподозрил игру, а может, просто не хотел связываться. Как бы то ни было – он готовился отступать на заранее подготовленные позиции, послав сына с новостями на дачу Горбачева, уточнить все ли в силе.

Сейчас он сидел за столом, перед открытой бутылкой водки, из которой не отпил ни капли, сцепил кулаки, так что костяшки побелели. Он думал, вправе ли он поступать, так как он постукает.

Он был из Белоруссии. Стране, по которой катком прокатился фашизм. Многие его родственники погибли на войне. Его знаменитая неуступчивость – была потому, что он на всех переговорах вспоминал тех, кто полег в той войне.

И понимал, что их жертвы не должны быть напрасны…

Решившись, он начал набирать номер…

Москва

Час – Ч

10 марта 1985 года

День десятого марта – это был час – Ч. День, когда все решалось.

Ночью подморозило, даже до зимних температур – но уже с утра стремительно теплело. Вчера пришли новости из ЦКБ – состояние Черненко крайне тяжелое, ждать можно всего. На всякий случай, я решил вообще никуда не отлучаться, дом – работа и больше ничего.

Сейчас накрыли стол на завтрак. Кстати, насчет гастрономических пристрастий товарища Горбачева – они довольно просты. На завтрак либо каша либо омлет. Кипяченое молоко. В принципе, я ничего не изменил, да и опасно что-то менять, и так сидишь и думаешь – замечает ли кто-то что товарищ Горбачев не совсем товарищ Горбачев, или нет. Потому я просто попросил в кашу добавлять мясо, как в армии, а молоко заменил на обычное, сырое. Омлет я не слишком то люблю. А Раиса Максимовна следит за своим весом и завтракает кофе с жирными сливками, больше почти ничего не ест.

Когда только сели, зашел Медведев, сказал на ухо. Я тут же поднялся, пошел на выход. Раиса Максимовна проводила тревожным взглядом, но ничего не сказала – она уже привыкла к тому, что я постоянно молчу.

От Андрея Андреевича прибыл гонец. Он спросил только одно – в силе ли договоренность. Я ответил, что в силе, и мы разъехались – я в ЦК, он по своим делам…

Лэнгли, штат Виргиния

10 марта 1985 года

Бывший директор ЦРУ Джордж Буш – приехал в ЦРУ после нервного совещания в Белом доме. Нервного, потому что никто не знал, что делать – а президент не только не предлагал ничего дельного, но и вносил разлад и сумятицу. Это кстати потом его назовут одним из величайших президентов в истории США, что будет насмешкой и над США и над институтом президентства. Историю вершили совсем другие люди и другими методами…

Машина вице-президента, на которой он прибыл – это была неприметная машина с гражданскими номерами – припарковалась в подземном гараже ЦРУ. Вице-президенту все тут было знакомо – сколько раз его самого привозили в этот гараж. Он стал директором ЦРУ при Форде, сменив ставшего политически токсичным Уильяма Колби. Тогда шел разгром ведомства, и Буш, бывший посол в Китае – его фактически спас, огородив от критики и перестав увольнять персонал только потому, что это политически выгодно и хорошо выглядит. Мало кто знает, что Джимми Картер хотел оставить его на посту директора ЦРУ, и если бы это произошло – он бы не пошел на выборы в паре с Рональдом Рейганом и должность директора ЦРУ, скорее всего – завершила бы его карьеру.

В гараже было светло, все было на своих местах. Длинный ряд черных Олдсмобиль-98 на местах для руководства – ЦРУ было единственным правительственным ведомством, приобретавшим автомобили этой марки. Лифт – из гаража на директорский этаж был отдельный лифт. Знакомые неудобные, плохо отделанные коридоры с зеркалами на углах. Знакомые кабинеты – в ЦРУ было удивительно плохо спланированы рабочие места и кабинеты, как будто архитектор был тайным коммунистом.