Спасти СССР - [20]
…
– Так мы еще две задачи решим – удержим молодежь на селе и дадим селу ресурсы для развития. В конце концов, если предприятие будет процветающим – за этот счет и ДК построят, и школу и жилье нормальное. Тут главное почин дать. Как считаете, а, Николай Иванович?
Рыжков молча сидел, потом кивнул
– Я все понял, Михаил Сергеевич. Внесу исправления.
– Не спешите. Подумайте, какие виды деятельности разрешить, как помочь в самом начале, какие кредиты дать, откуда.
– Я понял. Все сделаю.
Рыжков пошел к двери, но на пороге обернулся
– Михаил Сергеевич…
…
– Вы это сами придумали?
Я кивнул
– В Ставрополе была еще мысль. Не успел, правда
Рыжков ничего не сказав, молча вышел.
Вот так вот, товарищи. Если думать – рано или поздно что и придумается. Мне легче, потому что я итог предыдущих исканий знаю. Но все равно – можно было бы и предположить, чем кончится разрешение кооперативов в стране, на которую уже прыгнул лев.
А не подумали.
Вечером я уже собрался уезжать – когда ко мне зашел заведующий отделом ЦК, сибиряк Егор Кузьмич Лигачев. Влияния у него было побольше чем у иного члена Политбюро – он заведующий отделом организационно-партийной работы. В переводе с новояза – это кадры.
Лигачев…
Егор Лигачев – по должности младше меня, но тут кстати еще играет роль возраст. Лигачев по возрасту старше и это дает ему право с высоты своего возраста наставлять меня, как "старший товарищ". Ну и понятное дело, его влияние связанное с кадровыми вопросами. Он так же один из секретарей ЦК.
Будущий лидер антиперестроечных сил.
Возможно, от него потом придется избавляться, но может и нет. Я не собираюсь вести политическую реформу, так как она была проведена. А экономическая – еще не факт, что Лигачев будет против нее. Подадим как продолжение идей Косыгина. Ведь мало кто знает, что Косыгин пытался получить статус наибольшего благоприятствования в торговле с США и вопрос был близок к разрешению. Если бы не еврейское лобби и поправка Джексона-Вэника. Если бы не эта поправка – может, американские инвесторы пришли бы в СССР еще при Брежневе. Так то Лигачев проявил себя в Томске именно как технократ, пытался даже внедрять ЕГАИС в области после того как его зарубили на самом верху. А это один из прообразов интернета.
– Михаил Сергеевич…
– Егор Кузьмич… чаю будете?
– Нет, воздержусь…
С истинно большевистской деловитостью Лигачев почти сразу перешел к делу.
– Ко мне заглянул Николай Иванович. Рыжков…
Ясно…
– Он прямо напуган. Говорит, вы собираетесь фонды обрезать на Сибирь и Урал.
Вот стадо идиотов, а.
– Егор Кузьмич. Ну не надо из мухи слона то делать. Кто я такой чтобы обрезать утвержденные уже фонды…
Сказал – и вдруг понял… они боятся, что я начинаю лоббировать интересы своего Ставрополя и вообще юга и южных республик. Ай, молодцы какие.
А ведь из этого, пока внешне безобидного перетягивания одеяла на себя- потом пойдет такое… Практически вся история СССР и России – это история бюджетной сверхцентрализации – сначала все отправляем в центр, потом ездим и выпрашиваем трансферты. А ведь это плохо, из этого целый букет потом болячек вырастет. В том числе и непонимание республиками, сколько они на самом деле зарабатывают, и сколько им дает центр. Если бы большая часть заработанного оставалась в самой республике и были бы нормальные отношения между ними – не получил бы такого распространения лозунг "Хватит кормить центр", и не выходили бы на площадь грузины, которые потребляли в четыре раза больше чем производили.
Да… если в мире и есть что бесконечное, то это глупость людская.
– Да Николай Иванович сам не понял, испугался больше – поспешил отступить Лигачев
– Да я уж понял. Кстати, Егор Кузьмич. У вас с Новосибирском ведь связи остались?
– Как не остались, работал я поблизости, Михаил Сергеевич. Помнят меня
– А я помню, был в свое время такой академик Глушков. Он, по-моему, продвигал идею автоматизированной системы управления.
Лигачев заинтересованно потянулся
– Да, но ее потом… признали несвоевременной.
– Разве? Ну сейчас это вполне своевременно. Посмотрите, как мы работаем, сколько времени тратим на переписку, на справки. Штат не увеличивают, работы все больше и больше.
– Это да – согласился Лигачев – даже технических работников ставки не дают. Как тут экономический отдел пробивали, с каким боем…
– Так может пойти по пути технического прогресса. Автоматизация. Хранение данных. У вас там целые институты, поговорите с людьми. А то ведь работать невозможно.
По пути домой подумал о том что еще можно сделать, не разгоняя смертельную спираль инфляции и не размыкая контуры денежного обращения.
По идее, американцы выиграли научно-техническую гонку одним решением – они разрешили научным коллективам патентовать изделия, полученные в рамках научных программ на государственные средства на свое имя и использовать эти патенты для предпринимательства. И – всё. Дело было сделано. Вопрос не в том, что американцы придумали больше чем мы. Или быстрее чем мы. Просто мы все что придумали – так и похоронили на складах и в запасниках. А они вывели на рынок.
Получается, наряду с колхозами еще одно место, где можно разрешить заниматься коммерческой деятельностью – это ВУЗы и НИИ. С одной стороны – в СССР полно безответственных болтунов и мудаков, которые считают себя учеными. С другой стороны – хватает и гениев, а ректоры и директора НИИ – среди них много приличных управленцев. Пусть берутся, пусть коммерциализируют свои разработки, пусть строят малые предприятия. Ведь еще одна наша проблема извечная – внедрение. Большинству директоров нахрен ничего не надо – план выполняется и ладно, дефицит такой что возьмут и старое. Единственный способ разрубить этот гордиев узел – предоставить ВУЗам и НИИ право самим делать малые предприятия и выводить свой продукт на рынок.
1991 год, год развала СССР, стал годом триумфа США – на планете осталась одна сверхдержава, и никто не мог поспорить с ее лидерством. Уж точно не Россия, униженная и растоптанная. Казалось, ей никогда не достичь и тени былого могущества. Но американские геополитики просчитались: Россия возродилась слишком быстро, и не в качестве друга – а в качестве врага Америки. Девяностые годы убедили русских в том, что с Америкой дел иметь нельзя, что Америка была, есть и останется врагом. И русские жаждали мести. Расплаты за девяносто первый год.
Страшно потерять близких, но еще страшнее, когда они… возвращаются! Привычный мир рухнул в один миг. Человечество поразила неведомая эпидемия. Последствия ее оказались ужасны. Полчища кровожадных тварей, которые еще вчера были твоими коллегами, друзьями, возлюбленными, соседями и родственниками, заполонили российские города. Москва пала одной из первых. Настал черед провинциальных городов. Жителям Ижевска повезло. Они узнали об эпидемии за несколько дней до того, как она началась в их городе. И успели подготовиться.
Действие романа А. Афанасьева происходит в некой альтернативной реальности, максимально приближенной к политической обстановке в нашем мире каких-нибудь 30 с небольшим лет тому назад. Представьте себе 1987 год, Советский Союз живет эпохой перестройки. Мирный сон советских людей бдительно охраняют погранвойска. Но где-то далеко в мире не всё ещё спокойно, и где-то наши храбрые солдаты храбро исполняют свой интернациональный долг… Однако есть на нашей планете и силы, которые мечтают нарушить хрупкое мировое равновесие.
Надо же было двум столь пламенно ненавидевшим друг друга людям столкнуться чуть ли не нос к носу на далёкой, заокеанской чужбине — и почти в каждом тотчас же взыграло чувство давно забытого долга… Но исполнитель — он на то и исполнитель, что, кроме того, чтобы тупо исполнять, он должен ещё и подумать над методикой исполнения…
Так она начиналась — Холодная война 2 — война нервов, противостояние разведок и технологий… Роман из альтернативной истории демонстрирует всю изощрённость борьбы против Советского Союза нескольких международных разведок. На этот раз было решено разыграть националистическую карту, и на свет были извлечены планы по созданию национальных анклавов. Спецагенты США, Франции, Британии и Израиля снабжают боевиков оружием и деньгами, лелеют планы по взрыву государства изнутри. Роман «Стальное поколение» входит в цикл романов «Противостояние» и является логическим продолжением романа «Силовой вариант».
В этом мире Советский Союз не развалился в декабре 1991-го на 15 осколков и дожил до III тысячелетия. Москва, Киев и Ташкент по-прежнему в одной стране и под одним флагом. А еще СССР остался могучей технологической державой и по праву спорит за экономическое лидерство с США. Вот только не надо думать, что в этом мире нет у Союза никаких проблем, а сотрудники КГБ изнывают от безделия. Никак не окончится афганская война, неспокойно на Балканах, да и на собственной территории. Чего стоит чудовищный теракт, который устроил Осама Бен Ладен в Ленинграде! А значит, у капитана Александра Васнецова и его коллег работы, к сожалению, непочатый край…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действия происходят до событий первой части. Кэйл, всегда мечтавший изменить свою жизнь, попадает к Псам и принимается за тренировки, чтобы доказать всем вокруг, что он достоин этого места. Он находит друзей, девушку, даже сестру, о которой никогда не знал, но вместе с этим в его жизнь врываются опасности и тайны, которые нужно поскорее раскрыть. В самом центре Логова разрастается заговор, начинают умирать Капитаны, появляются предатели. И если не остановить их, то конец придёт не только всем Псам, но и главному герою тоже.
Вернувшись, герой обрёл силу, неуязвимость и бессмертие. Чтобы контролировать его, люди Утюга похищают дочь героя и жену. Ольга отправляется в Бездну с мужем. С ними идут бойцы, учёные и супруга Утюга — Диана. Утюг подозревает жену в измене, и начальник охраны получает приказ, оставить её в Бездне.В этот раз путь начинается более драматично и люди гораздо раньше. На привале, во время сна к герою является призрак погибшей Оксаны и предупреждает об опасности.Диана и её водитель Паша устроили заговор, и группа разделяется.
Русская боярыня воспитанная в монастыре, приезжая домой попадает в водоворот политических интриг от которых приходится бежать. Ее преследуют очень навязчивый ухажер, наследный принц Франции. Но боярыня молода и упряма, поэтому несносному кавалеру придется хорошо " побегать" что бы добиться расположения девицы.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?
В момент очередного острого политического кризиса наш современник погибает в США и в силу неизвестных причин оказывается в тушке М. С. Горбачева. Продолжение истории "Антисоветского попаданца".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.