Спасти СССР - [101]

Должность министра сельского хозяйства в СССР – расстрельная. Понятно, что в переносном смысле – но тем не менее. На шестьдесят четвертом году советской власти – не может досыта накормить людей. Позор.

– Товарищ Горбачев… это конечно лестное предложение… – он приложил руку к сердцу

– Послушайте меня, Рафик Нишанович…

Я помешал остывший, недопитый чай.

– Сегодня вы полетите в Ташкент. Как вы там соберетесь, неофициально скажите всем – товарищ Горбачев приносит извинения вам и в вашем лице всему узбекскому народу за неоправданные, часто скоропалительные решения центра, к которым к сожалению и я имел самое прямое отношение. К республике в последнее время было, не скрою предвзятое отношение, и я намерен это исправить. Вели себя мы не по-ленински, устроили огульную травлю людей…так нельзя. Конечно, есть и виноватые, но нельзя отрицать тот огромный шаг вперед, который республика сделала за последние тридцать лет. Это тоже должно идти в зачет. Что же касается Шарафа Рашидовича, конечно и он ошибался, но надо было учесть и все то, что он сделал. В конце концов, участник войны, Красные звезды он не в штабах получил. Нельзя так с ветеранами…

Нишанов смотрел во все глаза, боясь даже дышать.

– С прокурором СССР я поговорю насчет республики. Конечно, прокуратура у нас независимая, но по партийной линии думаю, смогу повлиять на ситуацию. В знак извинения, соберите там у себя… какие фонды вам нужны, мы тут посмотрим, что можем выделить. Но главное…

…

– Рафик Нишанович… вы в магазинах были? Нет, не у вас там, а здесь?

– Я… Михаил Сергеевич… с самолета только

– А я был. Стыд там и позор. Людей накормить не можем. Какие мы к черту руководители, если мяса на прилавках нет!

…

– Я хочу провести эксперимент. Сначала только у вас, затем будет распространять дальше. Как думаете, если, к примеру, большая семья возьмет у совхоза или колхоза полгектара или гектар и будет там выращивать овощи…

– И сдавать в колхоз?

Я поморщился

– Зачем сдавать? Колхоз есть колхоз. Давайте не будет закрывать глаза, что у нас происходит. На прилавках то одного, то другого нет – а земля где заброшена, где как камень, не орошается. Люди должны быть прямо заинтересованы в результате своего труда, в колхозе этого к сожалению нет, иначе бы у нас на прилавках не было так пусто. И времени что-то менять почти не осталось. Исходим из того что есть. Пусть люди выращивают овощи или отару овец возьмут или коров десяток. Продукцию продавать либо на рынке, либо через сельхозкооперацию. Официально выделить технику для перевозки, вагоны. Разрешить заключать прямые договора с торгами. Пусть за счет взносов в кооперацию строятся хранилища…или люди своими силами строят…

Надо было понимать, что думал сын батрака Нишанов обо всем об этом. Он прекрасно понимал свою и соседние республики – колхозы там не приживались. Колхоз в Узбекистане – это монокультура, хлопок, на которую, на сбор принудительно выгоняют всю республику. Так – процветает именно то что сказал новый Генеральный – люди берут кто полгектара, кто гектар, кто два – и хозяйствуют. Боятся – но хозяйствуют. И именно от того что эта практика противозаконна – именно здесь находится корень тотальной, всепроникающей коррупции. Чтобы получить семяна, удобрения – дают взятку председателю. Чтобы сбыть выращенное – дают на лапу директору рынка, перекупщикам, покупают справки. Милиция и ОБХСС все знает, но смотрит в сторону – дай и им. Отовсюду – текут ручейки, сливаясь во все более полноводные реки. Райком, потом обком, потом ЦК в Ташкенте. Райотдел, потом министерство – все отправляют наверх.

Никто не роптал – слишком честным быстро заткнули рты. Никто не задавал вопрос, кому и зачем это все надо. В Ташкент приезжали проверяющие из Москвы, уезжали с дорогими подарками – ковер, дорогое ружье, дипломат с деньгами. Жить можно было.

Все играли в игру под названием марксизм-ленининзм и таковы были ее правила. Их не обсуждали. Тем более, республика стремительно развивалась – никогда узбеки не жили так хорошо, как при ошельмованном потом Шарафе Рашидове. Строили дороги, заводы, города. Последний дехканин имел свой какой-никакой, но дом.

Потом они же стали крайними. Следователи из Москвы – фиксируют взятку, но они не думают о том, что порочна сама система в первую очередь.

Но вот – сидит перед тобой генеральный секретарь, и предлагает – хватит. Хватит лгать, хватит делать вид, что этого всего нет. Если это есть – давайте, узаконим это, введем в рамки, установим правила.

Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если каждому колхознику разрешат взять гектар для себя и законно продать все что вырастет на нем… это сколько же всего будет.

– Товарищ Горбачев… это все надо как то… ввести в рамки, узаконить.

– Введем. Официально примем решение Политбюро о проведении экономического эксперимента – как уже провели с хозрасчетом. Год, два. Посмотрим, что получится, положительный опыт распространим на другие республики.

…

– Подумайте, обсудите с другими товарищами. Может, какие-то встречные предложения будут. У вас как будет должность назваться? Министр сельского хозяйства и сельхозкооперации СССР. Это значит, что в вашем ведении будет не только крупное сельское хозяйство, такое как хлопок, например – но и сельхозкооперация. Которую у нас надо ставить с нуля, от поля и до прилавка. Вот вы этим и займетесь, сначала в своей республике, а если получится – то и в других.