Спасла на свою голову - [48]

Когда густые сумерки превратились в полную звездами ночь, мы покинули пределы Закатного края. В человеческом королевстве было заметно холоднее и я пожалела, что не взяла ничего, чем могла бы укутаться.

Пол ночи мы шли, когда едва наметился рассвет, встали на ночевку. Я сказала Чуваку, чтобы разбудил меня через пять часов, если проснется сам, и завалилась на него же дрыхнуть, скудно перекусив вяленным мясом.

Разбудили меня три вещи: ворчание Чувака, оглушительный птичий гомон и желание отправить естественные надобности. Защитник ворчал на меня из-за того, что я долго не просыпалась, так что я со спокойной душой отправилась в ближайший кустик.

Стоило мне подняться после исполнения своего желания, как я нос к носу столкнулась с мекорной. Местная нимфа смотрела на меня недоуменно, как и я на нее.

— Чем могу помочь? — Осведомилась я, поправляя одежду.

— Ты меня видишь? — Встрепенулась девушка.

— Зрячая я, — сообщила ей.

— Ааа, ну здорово. А ты при людях Зрячая? — Любопытно наклонила голову собеседница.

— При оревах. А тебе помощь нужна? — Вот как знала, что надо было мимо пройти, чтобы не задерживаться.

Вязь за ночь покинула бедро и руку, осталась только грудь и часть шеи, но именно эти места оказались самыми болезненными. Кроме того, меня начало тянуть к мужу. Это удручало, но я догадывалась, что тоска, подпитываемая собственными эмоциями, останется со мной надолго.

— Ну как… — Замялась нимфа. — У меня вроде как источник увели, а я не могу его обратно вернуть. — Покаялась она.

— Подожди. — Вздохнула я.

Вернулась за Чуваком. Из переметки вытащила себе еще кусок мяса, остатки обезболивающего и пошла, уже с сопровождением, обратно.

— Показывай. — Попросила мекорну и мы вдвоем отправились вслед за ней.

Через пару километров нашелся след от широкого ручья, совершенного сухого сейчас и даже немножко поросшего травой.

— И что с ним случилось? — Окончательно помрачнела я.

— Он пересох, а в соседнем лесу появился новый — такой же. — С максимально грустным, видимо, видом из всего своего арсенала, поведала она мне.

— И давно? — В голове всплыла информация об этом, но помочь ей я ничем не могла.

— Нет, в ту луну.

— Ладно, слушай, — я запнулась, — ручей у тебя увели, потому что ты этот ручей не поддерживала. Теперь тебе только новый создавать — тут со Зрячей или без, а свои ошибки мекорнам самим положено исправлять. — Нашлась, наконец, с пояснением я.

На всякий случай, взглянула на нее целительским зрением и чуть не села.

— Ты потеряла девственность? Нимфам же нельзя! — Так тоненько, что сама себя не узнала, взвизгнула я.

— Ну как же нельзя, если любовь… — Задрожала нижней губкой собеседница.

— Мать, ты уже ручей никак не создашь — у тебя энергия поменялась. Тебе домой надо, пока ты не растворилась в этом лесу. — Закудахтала я.

Вообще, после первого полового акта у всех немного меняется «тональность» источника — независимо от расы, его силы и любых других параметров. Но именно у мекорн этот параметр меняется так сильно, что им нужно немедленно сниматься с места, иначе то пространство, которое их окружает в поисках подпитки энергией рассосет их жизненную энергию на свои нужды. Да, ручей пересох потому, что лишился подпитки, но подпитки его не лишали намеренно, у нимфы просто поменялась энергия.

Нимфа, и без того грустная, скисла окончательно и медленно растворилась в воздухе. Видимо отправилась домой, к своим. Мы же с Чуваком переглянулись и только я собралась сесть на него и продолжить скачку (слава обезболивающим, кроме разбитого на куски сердца ничего не болело), бок прошило резкой болью — будто насадили на шпагу. Чувак подставил мощную шею, о которую я оперлась.

— Надо бежать. Происходит что-то, что может нас убить. — Прошептала я.

Чувак припал к земле, я рухнула на него и покрепче прижалась, а сам вертеск одним текучим движением принялся рассекать воздух, двигаясь вперед мощными рывками.

Удалялись мы от границы очень быстро, Чувак бежал еще быстрее обычного. И, чем дальше он бежал, тем легче мне становилось. Не знаю, что сделал Неор, но это совершенно точно была глупость.

Сейчас я понимала, что вообще ничего не знала о почти бывшем муже, несмотря на то, что мы были вместе почти год. Он раскрывался для меня с самых неожиданных сторон. Я понимала, что сложно научиться доверять человеку, если до этого никогда и ничего хорошего от них не видел, но быть уверенным в предательстве и молчать? Перебор. Теперь он, видимо, пытался вернуть меня ритуалом или что-то еще в этом духе. Насколько глупым нужно быть, чтобы позволить себе такие риски? Вероятно, настолько, чтобы казаться прекрасным собеседником, тонко чувствующим настроения.

Чувак остановился только в ближайшем более или менее крупном городе. К этому моменту уже начало вечереть. Мне уже почти не было больно — ни от утреннего сюрприза, ни от постепенно сходящей брачной татуировки. Постоялый двор нашелся быстро. Здесь пахло выпечкой, было светло и довольно уютно. Неулыбчивый хозяин шпынял смешливую подавальщицу и семейное сходство между ними угадывалось невооруженным взглядом.

Комнату нам предоставили, с некоторым удивлением оглядев нашу колоритную композицию.