Спасительная сила чувств - [27]

Уоррен промокнул вспотевшее лицо салфеткой и не заметил, как кровь отхлынула от лица Сары.

– Лайонел – мой самый близкий друг, и, если Гионакис вскоре станет его зятем, я буду только счастлив купить у него яхту.

– Алекос сказал вам, что мы собираемся пожениться? – едва слышно спросила Сара.

– В общих чертах. Но я вижу, когда парень влюблен. Вчера за обедом он не сводил с тебя глаз. А что до яхты, она просто великолепна, и я собираюсь купить ее.

– Вы покупаете «Артемиду»? – Сара была потрясена.

Яхта стоила двести миллионов долларов и считалась одной из самых дорогих яхт класса люкс. Алекос увидел возможность продать ее, когда Сара рассказала ему, что Лайонел Кинсли был ее отцом. Неудивительно, что он предложил ей притвориться влюбленными, чтобы она пошла с ним на выставку и пообщалась с отцом, чьим близким другом был Уоррен Маккаски.

Какой же дурой она была, когда поверила, что его желание помочь ей было искренним, а он просто использовал ее.

После безоблачного голубого неба и яркого солнца Монако типичная для Англии летняя погода с дождем и промозглым ветром никак не способствовала поднятию настроения Сары. Было непривычно вернуться в офис без Алекоса, и она злилась на себя за то, что скучает по нему, и пыталась сосредоточиться на работе.

Так прошло несколько дней.

Когда в пятницу, за несколько дней до возвращения Алекоса, зазвонил ее телефон, и на дисплее высветилось его имя, Сара очень удивилась.

– Сара, нужно, чтобы ты срочно приехала.

– Ты хочешь, чтобы я прилетела в Дубай? – холодно спросила она.

– Я вернулся в Лондон раньше, чем планировал, – натянуто ответил он. – Я послал за тобой водителя. Так что спускайся на парковку и жди его там.

Сара посмотрела на конверт, лежавший на ее столе. В нем находилось ее заявление об уходе. Чем скорее она отдаст его Алекосу, тем лучше.

– Сара, – нетерпеливо сказал он, и в его голосе не было ни тени нежности, – ты слышишь меня?

– Да. – Она бросила конверт в сумочку и поднялась с места. – Уже бегу.

Глава 8

Алекос жил в пентхаусе, из которого открывался потрясающий вид на Темзу, Тауэрский мост и самый высокий лондонский небоскреб «Осколок».

Войдя в холл, Сара услышала женский голос, доносившийся из гостиной, и замерла. Неужели он привел сюда женщину? А ведь прошло всего четыре дня с той ночи, которую они провели вместе. Сара хотела оставить письмо с заявлением, развернуться и уйти, но тут дверь открылась, и на пороге появилась мать Алекоса. Увидев Сару, она разрыдалась.

– Нет, Сара, прошу тебя, – запричитала она, – не позволяй Алекосу работать. Доктор сказал, что ему нужен покой.

Сара пару раз встречалась с Линой Гионакис и находила ее очаровательной, но слишком эмоциональной.

– Доктор? – нахмурилась она. – Алекосу плохо?

– Он чуть не погиб, – мелодраматично заявила Лина.

– Что за чушь, – послышался сиплый голос Алекоса, и сердце Сары гулко забилось, когда она последовала за Линой в гостиную.

Посреди комнаты стоял Алекос с подбитым глазом.

– Поло, – сухо бросил он, встретив ее вопросительный взгляд. – Меня ударили в глаз во время матча.

– Доктор сказал, что тебе повезло, что не попали прямо в глаз. – Лина молитвенно сложила руки. – Пообещай, что в следующий раз наденешь шлем и защитную маску. А если бы ты упал с лошади? Травма головы может быть смертельной. Поло – такой опасный вид спорта, и ты ведь знаешь, что я не смогла бы вынести потерю еще одного сына.

– Мама, я не ребенок, – стараясь не выказывать нетерпение, ответил Алекос. – Присядь. Сейчас тебе принесут чай с пирожными, а я пока переговорю с Сарой.

– Твой глаз серьезно поврежден? – спросила Сара, заходя за Алекосом в его кабинет.

– Нет. Из-за удара клюшкой полопались кровеносные сосуды, и я плохо вижу из-за разлившейся по зрачку крови. Такое состояние называется гифемой, и оно, как правило, скоро проходит. – Алекос пожал плечами. – Мне немного больно и придется пользоваться глазными каплями и носить повязку несколько недель. Но я выживу, – с иронией добавил он.

– Твоя мать очень огорчена. А что она имела в виду, когда сказала, что не переживет, если потеряет еще одного сына?

– У меня был старший брат, – натянуто ответил Алекос. – Димитрий погиб… из-за несчастного случая, когда ему было всего двадцать один год. Моя мать до сих пор оплакивает его и боится потерять меня или кого-нибудь из моих сестер.

– Неудивительно, после того, что ей пришлось пережить. Ты никогда не рассказывал о своем брате.

– А должен был?

Сердце Сары болезненно сжалось. Алекос охранял свою личную жизнь и своих родных. Он никогда бы не стал делиться тем, что происходит в его семье, со своей личной помощницей, даже с той, с которой занимался сексом. Что ж, он вовремя напомнил Саре, что она ничего не значила для него.

– Что это? – спросил он, когда Сара достала из сумочки конверт и протянула ему.

– Мое заявление об уходе. Я не могу продолжать работать на тебя после того, как мы… – Сара покраснела до корней волос. – После того, что случилось несколько дней назад.

– Мы занимались сексом, – прямо заявил Алекос. – Слишком поздно смущаться по этому поводу.

– Но меня это смущает. Мы оба вышли за рамки деловых отношений, и поэтому мне придется уволиться.