Спаситель Петрограда - [15]
— Мам, ну где ты там жить будешь? — жалобно заскулила Роза. — Это же столица, там за один день человека не найдешь.
— Человека — может быть, — мама гордо тряхнула слегка серебрящейся прической, — а вот Юру — легко.
Чего уж тут спорить, сестры в школе любили прихвастнуть, что их младший братик — конек. Примета, действительно, та еще.
— А жить, — добавила довольная Идея Петровна, — а жить я буду…
Она тут же уткнулась в истрепанную записную книжку.
— Квартира инженера Васильчикова, — ответили ей, когда через пару минут Идея Петровна набрала нужный телефон.
— Здравствуйте, — сказала она. — Будьте добры, Филарет Ильич дома? Алло, Филарет Ильич…
Едва закончив разговор, Идея Петровна начала собираться.
В самый разгар сборов в дверь позвонили. Открывать пошла Роза.
На пороге стоял приятный мужчина в очках, с аккуратной бородкой, удивительно похожий на какого-то артиста.
— Добрый вечер, — поздоровался он слегка хрипловатым голосом. — Юра Возницкий здесь живет?
Роза состроила скорбное лицо и сказала:
— Проходите.
— О господи, Дашенька, ну разве я могу ей отказать? — Инженер Васильчиков метался по спальне, как раненый тигр. — Она мне как-никак родственница.
— Бывшая жена твоего двоюродного дяди, — напомнила Дарья Михайловна, дражайшая супруга инженера.
— Да, бывшая! — вспылил Филарет Ильич. — Однако она является матерью моих… ммэ… троюродных сестер и брата.
— Что ты говоришь? — удивилась супруга. — А ты их хоть раз видел?
— Нет, я даже дядю двоюродного ни разу не видел, только на фотографиях, — ответил инженер. — Тем не менее родства это не умаляет. Кроме всего, у нее критическая ситуация: пропал ее сын.
— Твой троюродный брат?
— Да. И не надо ерничать! Как я сказал — так и будет.
Дарья Михайловна и бровью не повела.
— Я не слышу? — Филарет Ильич навис над супругой.
— О да, мой господин, — улыбнулась Дарья и впилась в его губы страстным поцелуем.
Куда деваться — все мужчины тают, когда жены поступают вот так…
Уже потом, в темноте, она вновь попыталась надавить на мужа:
— Филя, пойми, явится женщина, которую ты никогда не видел. А если это воровка? Или тут замешан промышленный шпионаж?
— Не говори глупостей, Даша, — благодушно ответствовал Филарет Ильич. Ты прекрасно знаешь, что дома у меня нет ни одного ценного документа.
— А где мы ее разместим?
— Даша, ты опять? Шесть комнат, неужели не найдем?
— Все-все-все, — покорно согласилась Даша. — Но ты будешь должен.
Васильчиков что-то пробормотал и уснул.
Дарья Михайловна прижалась к широкой спине мужа и вскоре тоже мирно спала.
А Девятому жандармскому отделению было не до сна. Они буквально оккупировали институт генетики, не отпускали домой ведущих специалистов, и те самые результаты, о которых говорила лечащий врач Юрана Галя Бакунина, подтвердились
Это могло значить только одно: Романовы живы.
— Да Господи ты Боже мой, чего вы от меня хотите-то? — взмолился поднятый с постели премьер-министр. — Ну живы Романовы, и что теперь?
— Мы не можем посадить на трон кентавра, — ответил шеф Девятого отделения.
— Не сажайте — от этого ничего не изменится.
— Да как вы не понимаете? Есть возможность все сделать легально — на троне сидит настоящий Романов, никаких спектаклей и инсценировок, никаких двойников и, наконец, никакой секретности.
— Это вы мне говорите, Максим Максимыч? — усмехнулся премьер. — Под себя копаете?
— Простите меня, Борис Абрамыч. — Жандарм резко встал с кресла и вышел из-за стола.
Премьер поднял глаза. Шеф продолжил:
— Вы глупости говорите. Да, мистификация была потрясающая, но она затянулась и скоро перестанет срабатывать. Вы сами слышали, какие в Думе ходят настроения — долой, мол, монархию, даешь президентскую республику. Государь, мол, только и делает, что путешествует, организует балы и парады в свою честь за счет государственной, а не государевой казны. Вы перестанете быть первым человеком.
Борис Абрамович нахмурился.
— Пожалуй, что так. Но что вы хотите от меня?
— Мы отыщем всех родственников Возницкого, у кого-нибудь из них наверняка тоже найдется геном Романовых, и посадим на трон…
— Вот так легко, да? А как объяснить восшествие на трон какого-то там Васи Пупкина всему миру, но самое главное — всей стране? И какие полномочия лягут на плечи будущего царя? Без политического опыта, без знаний…
— Полномочия, я думаю, те же, что записаны в конституции, — ответил Максим Максимыч. — А вот объяснить… Думаю, необходимо рассказать все, как было.
— И кто же возьмет на себя смелость поведать об этом?
— Вы, — сказал жандарм. — Больше некому.
Юран не спал. Он думал, что вокруг творится какая-то мышиная возня, только вот мыши какие-то… величиной со слона. Почти десять дней во дворце — об императоре ни слуху, ни духу, как будто и не было его никогда.
Раны ныли, но, слава Богу, все пули попали в мягкие ткани, жизненно важных центров не задев. Заживет до свадьбы.
Вспомнилась Лючия, в смысле — Люська. Вспомнилась и Галя, тоже, между прочим, симпатичная.
Вспомнилась мама. Маме он обещал появиться четырнадцатого, а сегодня уже шестнадцатое.
Не забыть бы ей позвонить завтра…
Шепчук сидел за столом, будто лом проглотил. Также скованно вела себя и Дарья Михайловна Васильчикова, хозяйка квартиры, и только ее муж Филарет с Идеей Петровной оживленно болтали.
««Газик» со снятыми бортами медленно (хотя и не так, как того требуют приличия и протокол траурного шествия) ехал по направлению к кладбищу. Кроме открытого гроба, обшитого кумачом, и наспех сколоченного соснового креста, в кузове никого не было…».
Петроград, 1920 год. Волна преступности захлестывает колыбель революции. Бандиты, представляясь чекистами, грабят народ — это называется «самочинка». Шайка Ваньки-Белки долгое время держит в страхе весь город. В условиях, когда человеческая жизнь не стоит ни копейки, сотрудники уголовного розыска всеми силами пытаются сдержать натиск преступников. Богдан Перетрусов, внедрённый в питерское криминальное сообщество, расследует загадочное убийство ведущего агента угро. Смерть последнего тесно связана с ограблением Эрмитажа и таинственным артефактом — Тритоном, некогда принадлежавшим самому Иоанну Кронштадтскому.
На пороге квартиры одинокой защитницы животных Марины Васильевны, ненавидимой всем домом за то, что приваживает бездомную живность, неожиданно появляется ребенок, а затем и… дети, вырастающие из-под земли. Причем их количество увеличивается с каждым днем в геометрической прогрессии…Фантасмагорическая повесть о любви к животным и сложных отношениях с человекообразными и между ними.
Забудьте всё, что вы знали о этой бригаде: в реальности всё не так, как на самом деле.Когда зла не хватает, на помощь приходят заветные слова, способные стравить излишек давления в паровых котлах народного гнева. Но что будет, если в одночасье эти слова забудут все, от Чукотки до Калининграда?Новая повесть про бригаду с «Промжелдортранса», известную читателям по повести «Глубокое бурение».
1919 год. Советская Россия объята пламенем Гражданской войны. Штаб Колчака разрабатывает дерзкую и опасную операцию по устранению одного из злейших врагов Белого движения — начдива Василия Чепаева. В прошлом обычный плотник, Чепаев владеет артефактом редкой силы, и этот артефакт способен переломить ход войны в пользу Белых. Однако в тщательно запланированную акцию вмешивается третья сила — бандиты, не признающие ни новой, ни старой власти. Кто же страшней: Белые, Красные, или бандиты?! Это предстоит выяснить главному герою — семнадцатилетнему Лёньке Пантёлкину.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».