Спаситель мира - [3]
Поезд лениво дернулся и покатил по рельсам. Справа от сикха пустовали сразу два сиденья. Опасаясь острых локтей и коленей старика, Ёрш опустился на дальнее и набрал в грудь побольше воздуха. В новой, ошеломляюще незнакомой обстановке приближаться к чужому телу опасно, однако пустое сиденье решало проблему. Почему бы не присесть и не поговорить?
Ёрш огляделся по сторонам: вдруг кто подслушивает? Нет, в их сторону никто не смотрел.
— Религии сикхов менее семидесяти лет, — сказал Ёрш, и слова закружились перед ним в воздухе.
Сикх поджал губы и сморщился.
— Ты ошибаешься, — заявил он, четко проговаривая каждое слово. — Прости, но ты ошибаешься.
Ёрш осторожно коснулся разделяющего их сиденья, где только что лежала рука сикха, — оно до сих пор было теплым.
— Уверены, что ваша религия старше? — Ёрш забарабанил пальцами по пластику. — Самому вам семидесяти еще точно нет.
— Я уверен, — кивнул сикх. — Я абсолютно уверен.
«Почему он повторяет все дважды? — недоумевал Ёрш. — Я ведь не глухой!» Тотчас вспомнилась школа. Доктора смотрели на него точно так же, как этот сикх: старались не показаться чересчур любопытными. Пытаясь побороть разочарование, Ёрш потупился, и его взгляд уперся в ноги сикха. Никогда прежде он не видел у взрослого таких маленьких ног. «Туфли прямо кукольные! — изумленно подумал он. — А ведь сикхи — самая высокая народность в Азии». Лицо сикха, приятное, но невыразительное и искусственное, словно магазинный кекс, пробудило в Ерше тревоги и сомнения.
«Ну вот, с добрым утром!» — мрачно подумал Ёрш, закрывая рот и глаза. В горле пересохло, как всегда, когда просыпались тревоги и сомнения. Поезд притормозил и, сильно раскачиваясь, прошел перекресток. В вагоне потеплело ровно на два градуса.
— Вот и хорошо! — бодро проговорил Ёрш. Только он врал как сивый мерин: хорошо ему вовсе не было. Даже голос звучал фальшиво — надменно и манерно, будто у изнеженного английского лорда. — Вот и хорошо… — повторил Ёрш, чувствуя, как покалывает кожу. — Просто замечательно!
Когда Ёрш разлепил веки, поезд уже вернулся в туннель. Туннель в городе один, перекрученный и спутанный, точно телефонный провод, вьющийся кольцами, так что не разберешь, где начало, где конец. Уроборос — это змей, кусающий себя за хвост; вот и туннель метрополитена — самый настоящий Уроборос, по крайней мере именно так называл его Ёрш. Туннель кажется автономным и закрытым, хотя он отнюдь не закрыт. Подобно жабрам на теле угря, по всей длине имеются выходы, в которые без труда протиснется человек. Сейчас поезд несся под Пятьдесят третьей улицей. Можно сойти на следующей станции и через турникет выбраться наружу, только в туннеле ничего не изменится, поезда будут ездить даже без пассажиров.
На следующей станции два пассажира вышли, третий пересел в соседний вагон. Того третьего Ёрш прекрасно видел сквозь захватанную стеклянную дверь в конце вагона: мужчина средних лет (судя по мятому пиджаку в мадрасскую клетку — еврей или ливанец) судорожно листал записную книжку с золотым обрезом. Скоро сикх тоже пересядет в другой вагон, и удивляться тут нечему. В туннеле иначе не бывает. Заходишь, садишься, соприкасаешься с человеком локтями и коленями, вдыхаешь его запах, порой наступаешь на ноги, а через несколько минут, максимум через полчаса, расстаешься с ним навсегда. Пересадку в соседний вагон не следует считать личным оскорблением. Ёрш сам тысячу раз так делал.
Ёрш похлопал себя по колену, напоминая: «Ты сел в поезд не для того, чтобы болтать о религии с бородатым сикхом!» Он сел в поезд по вполне определенной, самой веской причине на свете. Он зов услышал! Да, именно, его позвали выполнить миссию, срочную и очень важную, возможно, речь даже шла о жизни и смерти. Зов напоминал Ершу шприц, такой же невесомый, прозрачный, всепроникающий. Стоит отвлечься, и Ёрш забудет, зачем его позвали, или, что гораздо хуже, забудет, что позвали вообще. Впрочем, и то и другое не так страшно, как тревоги и сомнения.
Ёрш повернулся к сикху и скорбно кивнул.
— На следующей станции выхожу! — объявил он, прочистил горло и обвел глазами вагон, заставив украдкой следивших за ним пассажиров отвести взгляд. — На следующей станции! — повторил он для всех присутствующих.
— Так скоро? — удивился сикх. — Я ведь даже не спросил…
— Уильям, — представился Ёрш, одарив сикха покровительственной улыбкой банковского служащего, — Уильям Амритсар.
— Уильям? — неуверенно переспросил сикх. Сильный акцент превратил имя в «Виль-юм».
— Знакомые зовут меня Ершом. Им так больше нравится.
— Рад встрече, Уильям, — после долгой паузы ответил сикх. — Меня зовут…
— Потому что я часто кисну и выпускаю колючки, а еще потому что люблю поезда.
Вместо ответа сикх впился в Ерша пристальным взглядом и пригладил бороду по-птичьи тонкими пальцами. «Небось гадает, что со мной не так!» — подумал Ёрш, почувствовав себя отшельником, укрывшимся на вершине скалы.
— Я люблю метро, подземные поезда, — любезно пояснил он и тихо добавил: — Ухожу под землю, как ерши под воду. Теперь понятно?
Поезд сбавил скорость, и Ёрш поднялся, не спуская глаз с сикха. Тот сидел неестественно прямо, совсем как чопорная старушка.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Все знакомы с удивительной сказкой о Белом кролике, Чеширском коте, королеве и чудесной маленькой девочке. Это сказка, которая покорила весь мир.Ее создатель не просто обессмертил имя Алисы Лидделл, — он навсегда изменил ее жизнь.Однако даже величайший сказочник не в силах остановить время… Проходит детство Алисы, проносится ее юность, пора любви и счастья, наступает совсем другая эпоха. Алисе предстоит пережить величайшую трагедию, выстоять и доказать, что она действительно заслуживает, чтобы ею восхищался весь мир.Мелани Бенджамин удалось создать не менее обаятельный образ героини, чем у самого Льюиса Кэрролла, и написать историю жизни, не менее увлекательную, чем история приключений Алисы в Стране чудес!..
Уильям Фолкнер имел интересное литературное хобби: он любил детективы. Причем эта страсть к криминальному жанру не исчерпывалась любовью к чтению: мастер создал увлекательный детективный цикл о Гэвине Стивенсе – окружном прокуроре, южном джентльмене и талантливом детективе-любителе – и его юном «докторе Ватсоне», племяннике и воспитаннике Чарлзе Маллисоне. Цикл, в котором свойственная великому писателю глубина психологизма соседствует с острыми, захватывающими сюжетами, достойными лучших мастеров детектива.Впервые сборник издается в полном составе.
Зельда Фицджеральд.Одна из самых красивых и ярких женщин «эпохи джаза».Жена и муза крупнейшего писателя «потерянного поколения».Ее имя стало символом экстравагантности и элегантности.История жизни Зельды Фицджеральд овеяна столькими легендами, что понять, какой она была на самом деле, очень сложно.Тереза Энн Фаулер совершила невозможное — дала «подлинной» Зельде рассказать собственную историю!