Спаситель мира - [3]

Он быстро и внимательно посмотрел на меня.

– Вы имеете в виду атомную войну или экологическую катастрофу? – лениво осведомился я.

– И то, и другое. А также острейшую демографическую проблему, неизвестные пока ещё болезни, по сравнению с которыми тот же СПИД покажется не опасней насморка, фактор Космоса, ежесекундно угрожающий человечеству и ещё ряд более мелких, но очень неприятных проблем. По отдельности они не так уж и страшны, но вот в сумме…

– Простите, – я допил вино и поставил бокал на стол (он тут же долил мне ещё). – Признаться, я не совсем понимаю вашу… э-э… заинтересованность в данном вопросе. Грубо говоря, какое вам дело до гибели человечества?

– Но ведь это же элементарно, дорогой Владимир Сергеевич! – воскликнул он и даже слегка всплеснул руками (лапами?). – Я, как никто другой, непосредственно заинтересован в дальнейшем выживании и развитии человеческой цивилизации, так как с её исчезновением исчезает и смысл моего существования. Что для меня равносильно, так сказать, физической гибели, – он грустно покивал головой в подтверждение своих слов.

– Подождите, подождите… – я постарался собраться с мыслями. – А как же иные цивилизации? Или мы одиноки во Вселенной? Или, простите, ваши таланты там не нужны?

– Там, Владимир Сергеевич, – грустно усмехнулся он, – если, заметьте, это самое «там» не плод нашего с вами воспалённого воображения, в любом случае есть свои Хозяева, и все вакантные места, соответственно, заняты.

– Та-а-ак, – ошеломлённо протянул я. – И что же вы конкретно предлагаете?

Он оживился, наклонился ко мне через стол и заговорщицки спросил:

– Как вы считаете, что именно может спасти человечество?

– Н-ну, не знаю… – промямлил я. – Жить, наверное, нужно по правде. Честным быть и… это… добрым. А?

Он сморщился так, как будто глотнул святой воды:

– Что вы такое, право слово, несёте, Владимир Сергеевич! Просто какой-то русский интеллигент позапрошлого века… Посмотрите вокруг! Третье тысячелетие на дворе! Человечество могут спасти только суперсовременные технологии и твёрдый разум, не подвластный всякой, там, мистике и толстовщине… Или толстовству, как правильно?

– Не важно, я слежу за вашей мыслью.

– Вот именно. Мыслью! Только мысль. Только трезвая, технически оснащённая мысль может спасти вас и нас. Вырубили леса и уничтожили животный мир? Плевать! Придёт мысль, изобретёт новые биотехнологии, и планета покроется ещё более густыми лесами, чем прежде, в которых будут жить не только исчезнувшие в последнее время виды животных, но и те, которые вымерли миллионы и миллионы лет назад. Голод? Болезни? И эту проблему решит человеческая мысль! Только нужна быстрота и натиск! Натиск и быстрота! Послушайте, Владимир Сергеевич, я ведь вас не просто так выбрал У вас природные способности, которые я могу неограниченно – понимаете? – неограниченно усилить. Как количественно, так и качественно. Ваш мозг будет работать на все сто процентов! Вы ведь физик?

– К сожалению. В наше время и в нашей стране физиком быть вредно и невыгодно. Правда, литературу я тоже люблю…

– Оставим пока литературу в покое. Никто вам её любить не запрещает. А насчёт страны… Ерунда это всё. Вы станете величайшим учёным и технологом-изобретателем за всю историю человеческой цивилизации. По сравнению с вами Эйнштейн будет выглядеть первоклассником. Ваши открытия и технологии спасут мир! Да! Кроме этого я предлагаю вам самое могучее здоровье для вашего тела, которое только можно представить. Лет, скажем, четыреста-пятьсот полноценной жизни вас устроит?

Предложение было заманчивым, но ещё не все карты в этой игре легли на стол. И я спросил:

– Но почему всё-таки именно я?

– Ваш потенциал, Владимир Сергеевич, очень высок. Вы даже не догадываетесь насколько он высок. Лучшей кандидатуры мне не найти. А искать я, уж поверьте, умею.

– А взамен? – спохватился я. – Вероятно… э-э… душу?

– Да на кой мне ваша душа? – чуть ли не презрительно осведомился он. – А если даже и душу, так что? Вечных мук ей испытывать не придётся. Это я могу твёрдо обещать. А будет ей вечный покой. Как в романе Михаила Афанасьевича. Помните?

Я помнил.

– Надеюсь, вы мне позволите обдумать ваше предложение?

– Разумеется и всенеприменно. Оно слишком серьёзно, чтобы принимать решение с кондачка. Даю вам… ну, скажем, сутки. Как только надумаете, хлопнете шесть раз в ладоши и громко скажете:»Согласен!» Отсутствие же данного знака будет означать, что мы не договорились. Не скрою, что в этом случае я буду очень и очень разочарован, Владимир Сергеевич.

– Что ж, – сказал я. – В таком случае, я, пожалуй, пойду.

– Не смею задерживать. Фус вас проводит.

Фус действительно меня проводил, и вскоре я уже стоял посреди своей квартиры, ошалело вертя головой.

За окном рождалось утро.

Я чувствовал себя вымотанным до предела и, решив для начала немного поспать, успел снять рубашку и штаны… как вдруг балконная дверь бесшумно распахнулась, и ослепительный столб какого-то неземного, ликующего света ворвался снаружи ко мне в комнату. Посреди этого столба, омываемое светом, парило в воздухе белоснежное шестикрылое существо с нестерпимо прекрасным и грозным ликом.