Спаситель и сын. Сезон 5 - [38]

– Алиса, иди сюда! – позвала Марина, которой не хотелось терять над ней власть. – Мы тут голосуем.

– За что? – спросила Алиса, заранее презирая эту новую затею.

– Выбираем самого сексуального учителя. Ты за кого?

Ханна, Мелани и даже Сельма ждали, что она скажет.

– Не надоело вам? Пора уж повзрослеть.

«Если будут выбирать самую непопулярную девчонку в школе, у меня есть все шансы на победу», – подумала Алиса, заходя в класс.

– С тобой кто-нибудь сидит? – спросил ее Полен.

– Нет, место пустое. Но если сядешь ты, ничего не изменится.

Марго тоже держала лидерство по непопулярности. Но если Алисе было плевать на то, какого мнения о ней другие, то Марго было плевать на других, но не на их мнение. Тонкий нюанс. Марго хотела, чтобы ею восхищались и ей завидовали.

– Можете думать, что я сама не знаю, чего хочу, но я прекращаю терапию.

– Понятно.

– Вам понятно? – опешила Марго.

– Я тебя слушаю, – пояснил Спаситель.

– А я не собираюсь оправдываться, – сказала гордячка, скрутила волосы в жгут и снова распустила. – Я была в тупике. Возвращаться к матери не хочу, жить с отцом не могу и в интернат тоже не хочу. Теперь я нашла выход.

Она с вызовом посмотрела на Спасителя: дескать, не угадаешь! А потом продекламировала:

– «На свободу моей мысли никаких запоров, никаких запретов, никаких замков вам не наложить»[44]. Я перечитала Вирджинию Вулф.

– «Своя комната», – предположил Спаситель, только эту книгу Вирджинии Вулф он и знал.

– Точно. Этого я и добилась от отца – у меня есть своя комната. Крохотная комнатенка с душем, куда даже половина моей одежды не помещается. Но это не беда. Я ни от кого не завишу. Моих карманных денег, шестисот евро, как раз хватает на еду и плату за жилье. Платить сорок пять евро в неделю вам я теперь не смогу. Поэтому больше приходить не буду.

За этими немногими словами скрывалось очень многое. Я могу обходиться без вас, будто говорила Спасителю Марго, но не стала бы, если бы вы не брали с меня денег. Вы (и еще половина гардероба) – это цена моей независимости.

– Ты уже переехала?

– Только начала обустраиваться. Комната на улице Бёф-Сен-Патерн. Недалеко отсюда.

За отведенные на консультацию сорок пять минут они успели поговорить обо всем понемногу: о Бландине, которую Марго собиралась позвать на новоселье, об учебе, о музыке, о новой татушке (опустевшая клетка), о Самюэле.

– Мне его не хватает… С ним интересно говорить… он умный… внимательный… – Признания трудно давались Марго, после каждого слова слышался смущенный смешок. – Другого такого найти нелегко… Но мы встретились слишком рано… Будь нам по тридцать лет, мы, быть может, сейчас переехали бы вместе…

Распрощались они торжественно: пожали друг другу руки, глядя в глаза.

– Когда-то ты меня спросила, сколько стоит консультация.

– Да?

– Если тебе понадобится с кем-то поговорить… – Спасителю было неловко сказать «это будет бесплатно», по-английски оказалось легче. – It’s for free.

Марго кивнула. Ей хотелось ответить: «Спасибо, месье Сент-Ив, я многим вам обязана, даже этим решением расстаться с родителями». Но что-то мешало.

Она уже направилась к двери, но Спаситель ее окликнул:

– Постой-ка, Марго!

Она едва успела обернуться и поймать черепаховую заколку.

– Как-никак Гуччи!

Так что расстались они со смехом. Может быть, навсегда.

«Десять минут», – подумал Спаситель, взглянув на стенные часы, по которым отмерял время консультаций. У него было десять минут, чтобы найти телефон Луизы. Он действительно закатился под заднее сидение. Спаситель сунул телефон в карман и тут же о нем забыл. Но вечером, когда он закрывал кабинет, в кармане задребезжало, и он машинально поднес телефон к уху.

– Это номер Луизы Рошто? – удивленно спросил женский голос.

– О, простите, – спохватился Спаситель, – я взял телефон моей… подруги.

Он споткнулся на слове, которого обычно не употреблял, говоря о Луизе, он называл ее просто по имени.

– Она забыла свой телефон… я ей скажу… кто ее спрашивает?

– Это Лесли, ее издательница. С ней всё хорошо? Я за нее беспокоилась – эта дурацкая петиция…

Спаситель насторожился. Что за петиция?

– Ей не стоит изводить себя. Пусть подумает о ребенке, это важнее.

– К несчастью, у нее случился выкидыш.

– Ужасно! – воскликнула Лесли. – Я знаю, каково ей, со мной такое было. Но не может же быть, чтобы это из-за стресса, из-за той петиции…

Спасителя подмывало спросить: какая петиция, почему из-за нее стресс? О чем, о чем вы говорите?! Но тогда пришлось бы признаться этой незнакомой женщине, что «подруга» не делится с ним своими бедами. И он просто сказал:

– Эмбрион не прижился.

– Поцелуйте Луизу от меня, – сказала на прощанье Лесли. – И главное, пусть думает о следующей книге!

Спаситель снова сунул айфон в карман. Он мучительно пытался разобраться: что же произошло? Видимо, книга Луизы вызвала бурю возмущения в социальных сетях, но почему? Что в ней такого страшного? И почему Луиза ничего не сказала ему? Вот что огорчало его больше всего. Что это, неуверенность в себе? Или в нем? Хорош психолог, нечего сказать! Видит насквозь своих пациентов, даже их подсознательные импульсы улавливает, а что творится с любимой женщиной прямо рядом с ним, проморгал! На нее не хватило ни сил, ни времени! А Лазарь? С ним тоже что-то не так, он совсем ничего не ест. «В семье неладно, а мне и дела нет», – думал он, идя по коридору на домашнюю половину.