Спасите наши души! - [33]

Подводные пловцы стали восстанавливать картину произошедшего. О некоторых вещах, если ты профессионал, догадаться было несложно.

— Не сомневаюсь, что Виталий ушел под воду почти сразу же, как мы расстались. — Катя смотрела на акваторию, надеясь заметить поднимающиеся из глубины пузырьки воздуха.

— Естественно, экономил время. Мы не собирались задерживаться надолго. Забрали бы больного и вернулись, — согласился Зиганиди.

— Судя по находке и пустому баллону, он решил продолжить поиски. Сменил баллон и вновь погрузился. Нестыковка по времени получается. Воздуха ему на такое длительное погружение не хватило бы.

— Ты хочешь сказать… — Катя не окончила фразу, лишь пристально взглянула в глаза Николаю.

Тот взгляд не отвел.

— Я сказал очевидное — воздуха ему не хватило бы. Нам нужно трезво смотреть на вещи. Но мы не знаем, как все у каплея складывалось. Возможно, ему пришлось затаиться, всплыв, затем снова уйти под воду. Слишком много неизвестных составляющих. Нам остается только ждать.

— Надо сразу обозначить себе временные рамки, — предложила Катя. — У нас тоже все сложилось не так, как мы предполагали, — напомнила она. — Сколько ждал бы нашего возвращения командир?

— В таком случае, ждал бы до заката, — уверенно произнес Николай.

— Значит, ждем захода солнца.

Катя устроилась в моторке, Николай расположился на скале, чтобы иметь возможность время от времени осматривать побережье или вовремя заметить приближающееся судно.

* * *

Течение несло Виталия к морю, он лишь вяло шевелил ластами, чтобы держаться в середине потока. Мощный фонарь освещал узкое русло подземной реки. Вода была холодной, как и положено горному течению, но гидрокостюм позволял не чувствовать холода. Память восстанавливала запомнившийся путь. Вот и разветвление. И тут прямо за поворотом показались в свете фонаря силуэты двух аквалангистов. В их руках четко просматривались длинные подводные ружья. Русло было узким, а потому аквалангисты держались один за другим.

Из всего оружия у каплея имелся только нож, правда, владел он им виртуозно, как на суше, так и под водой. Но нож при погружении — оружие исключительно ближнего боя, его не метнешь, как на воздухе. Виталий мгновенно выключил фонарь, уперся в стены и замер. Все погрузилось в темноту, было слышно, как поднимаются, звенят, переливаются пузырьки воздуха. Щелкнуло — луч мощного фонаря ударил в Саблина, буквально облил его призрачно-ртутным светом. Одновременно с этим противным звуком отозвалось подводное ружье. Сжатый воздух выпустил стрелу. Конечно же, под водой она летит не так стремительно, как на поверхности. Длительные тренировки, на которых настаивал контр-адмирал Нагибин, достигли результата — Саблин, один из немногих боевых пловцов, умел уворачиваться от стрел. Но мог это сделать лишь в открытой воде, а тут в узком тоннеле было не развернуться. Первая стрела прошла мимо, ударилась в стену, однако тут же была выпущена вторая. С ней оказалось сложнее. Виталий сильно ударился плечом о выступ. Стрела пробила ласту и застряла в ней. К этому времени у каплея в руке уже оказался нож. Он умело использовал преимущество своего положения — его несло течение, а противнику приходилось с ним бороться. Аквалангист, бывший ближе к Саблину, уже тоже сжимал нож. Саблин краем сознания отметил, что конструкции одинаковы — такая же, как и у него. Но раздумывать над этим обстоятельством не было времени. Все-таки ему противостояли двое пловцов, к тому же по их движениям Виталий понимал, что они профессионалы и получили неплохую подготовку.

Схватка под водой — серьезное испытание и особое искусство, тут не существует классических ударов, движения замедлены, как это случается во сне. Все решается или в самом начале, или же затягивается, когда противники уже сцепились. Аквалангист, находившийся дальше, ждал своей очереди, понимая, что до противника ему не дотянуться. Каплей взмахнул ножом, аквалангист уклонился, лезвие прошло в каком-то сантиметре от дыхательной трубки. В ответ последовал удар. Саблин блокировал его свободной рукой и снова ударил, на этот раз лезвие рассекло трубку, пузырьки воздуха широкой струей устремились к своду тоннеля. Противник пытался сунуть себе обрезанный шланг в рот, это и сгубило его. Виталий полоснул по горлу, рассек и гидрокостюм, и плоть. Лежавший на дне фонарь осветил мгновенно окрасившуюся кровью воду. Аквалангиста потащило течение, прибило к выступавшему со дна камню. Теперь Саблин и оставшийся в живых противник смотрели друг на друга сквозь стекла масок. Никто не решался начать первым. Будь больше пространства, они бы, возможно, и разошлись бы. Но неизвестный закрывал собой выход к морю. Схватка становилась неизбежной. Виталий потянулся, вырвал стрелу из ласты и сжал ее в левой руке. Затем он оттолкнулся от стены, потом от потолка, резко поднырнул и, оказавшись за спиной у противника, обхватил его двумя руками и вонзил нож в плечо. Аквалангист извивался, пытаясь вырваться. Вслепую, через плечо наносил удары ножом, но никак не мог дотянуться до Саблина, тот, как мог, втягивал голову в плечи. Однако, несмотря на ранение, чувствовалось, что в нем больше силы, чем у Виталия. И, если схватка затянется, то ему удастся вырваться из рук вымотанного Саблина, и неизвестно, чем это обернется. Виталий рискнул, отпустил одну руку, ухватился за вентиль на баллоне и перекрыл его. Противник все-таки вырвался, лихорадочно работая ластами, поплыл в надежде оторваться, выиграть время для того, чтобы успеть дотянуться до вентиля, открыть его. У Саблина имелся лишь один шанс догнать и не дать ему этого сделать. Он схватил уходящего от него аквалангиста за ногу, подтянул к себе. Они сцепились. Течение несло их, било о каменные стены, возносило к сводам, опускало к самому дну. Аквалангист изловчился схватить Саблина двумя руками за горло — крепко, не оторвать. Виталий уже не мог дышать, пузырьки вырывались из выплюнутого загубника, в глазах темнело. Последним усилием воли Саблин удерживал свой мозг от отключки. Наконец он почувствовал, что хватка на его шее слабеет. Он оттолкнул от себя обмякшее тело, вставил в рот загубник и жадно вздохнул. В этот момент сознание его выключилось, течение понесло его к морю.