Спасите наши души - [5]

То-то есть смеяться от чего:

На Земле бояться нечего —

На Земле нет больше тюрем и дворцов.

На Бога уповали бедного,

Но теперь узнали: нет его —

Ныне, присно и вовек веков!

1966

В далеком созвездии Тау Кита

В далеком созвездии Тау Кита

Всё стало для нас непонятно, —

Сигнал посылаем: «Вы что это там?» —

А нас посылают обратно.

На Тау Ките

Живут в тесноте —

Живут, между прочим, по-разному —

Товарищи наши по разуму.

Вот, двигаясь по световому лучу

Без помощи, но при посредстве,

Я к Тау Кита этой самой лечу,

Чтоб с ней разобраться на месте.

На Тау Кита

Чегой-то не так —

Там таукитайская братия

Свихнулась, – по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу,

Те таукитяне буянят, —

Все реже я с ними на связь выхожу:

Уж очень они хулиганят.

У таукитов

В алфа́вите слов —

Немного, и строй – буржуазный,

И юмор у них – безобразный.

Корабль посадил я как собственный зад,

Слегка покривив отражатель.

Я крикнул по-таукитянски: «Виват!» —

Что значит по-нашему – «Здрасьте!»

У таукитян

Вся внешность – обман, —

Тут с ними нельзя состязаться:

То явятся, то растворятся…

Мне таукитянин – как вам папуас, —

Мне вкратце об них намекнули.

Я крикнул: «Галактике стыдно за вас!» —

В ответ они чем-то мигнули.

На Тау Ките

Условья не те:

Тут нет атмосферы, тут душно, —

Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им: мать вашу, мол!..

Но кибернетический гид мой

Настолько буквально меня перевел,

Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты —

Такие скоты —

Наверно, успели набраться:

То явятся, то растворятся…

«Вы, братья по полу, – кричу, – мужики!

Ну что…» – тут мой голос сорвался.

Я таукитянку схватил за грудки́:

«А ну, – говорю, – признавайся!..»

Она мне: «Уйди!» —

Мол, мы впереди —

Не хочем с мужчинами знаться, —

А будем теперь почковаться!

Не помню, как поднял я свой звездолет, —

Лечу в настроенье питейном:

Земля ведь ушла лет на триста вперед

По гнусной теорьи Эйнштейна!

Что, если и там,

Как на Тау Кита,

Ужасно повысилось знанье, —

Что, если и там – почкованье?!

1966

Про дикого вепря

В королевстве, где всё тихо и складно,

Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,

Появился дикий вепрь огромадный —

То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

Сам король страдал желудком и астмой,

Только кашлем сильный страх наводил, —

А тем временем зверюга ужасный

Коих ел, а коих в лес волочил.

И король тотчас издал три декрета:

«Зверя надо одолеть наконец!

Вот кто отчается на это, на это,

Тот принцессу поведет под венец».

А в отчаявшемся том государстве —

Как войдешь, так прямо наискосок —

В бесшабашной жил тоске и гусарстве

Бывший лучший, но опальный стрелок.

На полу лежали люди и шкуры,

Пели песни, пили мёды – и тут

Протрубили во дворе трубадуры,

Хвать стрелка – и во дворец волокут.

И король ему прокашлял: «Не буду

Я читать тебе морали, юнец, —

Но если завтра победишь чуду-юду,

То принцессу поведешь под венец».

А стрелок: «Да это что за награда?!

Мне бы – выкатить портвейну бадью!»

Мол, принцессу мне и даром не надо, —

Чуду-юду я и так победю!

А король: «Возьмешь принцессу – и точка!

А не то тебя раз-два – и в тюрьму!

Ведь это все же королевская дочка!..»

А стрелок: «Ну хоть убей – не возьму!»

И пока король с им так препирался,

Съел уже почти всех женщин и кур

И возле самого дворца ошивался

Этот самый то ли бык, то ли тур.

Делать нечего – портвейн он отспорил, —

Чуду-юду уложил – и убег…

Вот так принцессу с королем опозорил

Бывший лучший, но опальный стрелок.

1966

«Один музыкант объяснил мне пространно…»

Один музыкант объяснил мне пространно,

Что будто гитара свой век отжила, —

Заменят гитару электроорганы,

Электророяль и электропила…

Гитара опять

Не хочет молчать —

Поет ночами лунными,

Как в юность мою,

Своими семью

Серебряными струнами!..

Я слышал вчера – кто-то пел на бульваре:

Был голос уверен, был голос красив, —

Но кажется мне – надоело гитаре

Звенеть под его залихватский мотив.

И все же опять

Не хочет молчать —

Поет ночами лунными,

Как в юность мою,

Своими семью

Серебряными струнами!..

Электророяль мне, конечно, не пара —

Другие появятся с песней другой, —

Но кажется мне – не уйдем мы с гитарой

В заслуженный и нежеланный покой.

Гитара опять

Не хочет молчать —

Поет ночами лунными,

Как в юность мою,

Своими семью

Серебряными струнами!..

1966

Песня о друге

Если друг

оказался вдруг

И не друг, и не враг,

а так,

Если сразу не разберешь,

Плох он или хорош, —

Парня в горы тяни —

рискни! —

Не бросай одного

его:

Пусть он в связке в одной

с тобой —

Там поймешь, кто такой.

Если парень в горах —

не ах,

Если сразу раскис —

и вниз,

Шаг ступил на ледник —

и сник,

Оступился – и в крик, —

Значит, рядом с тобой —

чужой,

Ты его не брани —

гони:

Вверх таких не берут

и тут

Про таких не поют.

Если ж он не скулил,

не ныл,

Пусть он хмур был и зол,

но шел,

А когда ты упал

со скал,

Он стонал,

но держал:

Если шел он с тобой

как в бой,

На вершине стоял – хмельной, —

Значит, как на себя самого

Положись на него!

1966

Здесь вам не равнина

Здесь вам не равнина, здесь климат иной —

Идут лавины одна за одной,

И здесь за камнепадом ревет камнепад, —

И можно свернуть, обрыв обогнуть, —

Но мы выбираем трудный путь,

Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал —

Тот сам себя не испытал,

Пусть даже внизу он звезды хватал с небес:

Внизу не встретишь, как ни тянись,

За всю свою счастливую жизнь