Спасибо папе за коммунальную квартиру - [7]

– Красота – страшная сила. – усмехнулся он. – Кстати, сзади ты тоже неплохо смотришься. Как и спереди.

– Каким ветром тебя... вас занесло? – поспешила исправится я.

– Мимо проезжал. Воды решил купить. Жарко. Захожу, а тут прям подарок для меня. – сказал он. Под его взглядом я чувствовала себя неуютно. Как будто на мне ничего не было. Хотелось напялить побольше одежды, а еще лучше паранджу надеть. Пусть жарко будет, зато не так противно.

– Вы воды хотели купить, так покупайте и до свидания. – я попыталась выпроводить его, хотя этот мужик явно не понимал намеков.

– Может я помимо воды еще чего-нибудь куплю. Вот на тебя полюбуюсь и придет мне озарение, что нужно купить...

– Пять пачек пельменей. Холодильник сломался. Девать их некуда. – в наглую сказала я.

– Вообще-то я тебе шоколадку купить хотел. Но можно и пять пачек пельменей. Не могу отказать даме в столь ничтожной просьбе. Они хоть съедобные?

– Съедобные, только немного подтаяли. – откладывая тряпку в сторону сказала я. Я услышала, как Наташка рассмеялась на складе. Ну и пусть смеется. Зато мне удалось спихнуть пельмени. А то на нас повесят.

– Мужикам скормлю. Они как раз таким дерьмом питаются. – поморщился он. Хоть свиней пусть кормит. Мне все равно. Главное, что одной головной болью меньше. – Воды еще без газа. Только не из холодильника. И шоколадку. Я так и не услышал, когда у тебя выходной?

– Завтра. – выдала меня Наташа.

– Нет, завтра я работаю.

– Так ты же выходной хотела взять. – продолжала гнуть Наташа. Вот зараза. Сдам ее Диме, что она сегодня глазки строила. И месть моя будет сладка. Пусть и мелочна.

– Я передумала.

– Тогда завтра за тобой заеду. Поедем гулять. – прекратил наш спор Олег.

– Я буду работать. – Упрямо смотрю ему в глаза. Холодный лед синих глаз встречается с моими.

– Посмотрим. Держи шоколадку. Может по добрее станешь.

– Прям от шоколадки так вся и растаю. – хмыкнула я.

– Я еще найду от чего ты там таишь. А пока чаек пей, шоколадкой заедай, да обо мне вспоминай.

– В кошмарных снах.

– Лучше эротических. – и пошел. Мне же осталось лишь призвать всю силу воли, чтоб не выругаться.

– Наташа, я тебя сейчас буду медленно и жестоко убивать. Это что сейчас было?

– Шутка. Не надо так серьезно ко всему относиться. – пожала она плечами. И еще думает обижаться или нет на меня. Лицо сделала соответствующее.

– Ты меня своими руками в лапы к маньяку толкаешь. Завтра он меня прирежет, и кто с тобой работать будет? Ты об этом подумала?

– Это что был твой таинственный маньяк? – спросила Наташа. Ее глаза округлились. Рот открылся. Если сейчас еще и язык высунет, точно будет походить на собаку, почуявшую след.

– Почему таинственный? Явный. Видишь, меня нашел.

– Точно, маньяк. Может попросить, чтоб Славик тебя провожал? – предложила Наташа. Славик был родственником Димы. Он заходил к нам пару раз. Чего-то покупал. Неприятный тип с влажными глазами и печатью грязи на лице. Порой смотришь на людей, есть лиц чистые, есть одухотворенные, есть недовольные. Одна категория лиц меня всегда пугала, когда на лице словно отражаются все грехи, какие только возможно придумать. Такое ощущение, что человек уже все перепробовал в этой жизни и потерял страх.

– Я твоего Славика больше Олега боюсь. Так что не надо.

– Привередливая ты какая.

– Уж какая есть.

Приехал Моисей Валерьянович. Милый такой дяденька в толстых очках с круглой залысиной. Он долго сокрушался по поводу поломке холодильника. Жаловался на жару. Пытался починить холодильник: несколько раз воткнул и вынул шнур в розетку. Но чуда не случилось. Холодильник отказывался работать. Потом мы выслушали, что это во всем жара виновата. Уже третий холодильник ломается на этой неделе. У Моисея Валерьяновича было пять магазинов в нашем районе. Наконец, он успокоился. Принял героическое решение, что холодильник надо отправить в ремонт и уехал. Мы вздохнули свободнее. Тяжело работать, когда начальство под носом крутится. Сразу скованность появляется.

Наступил вечер. Он не принес долгожданной прохлады. Не было даже намека на свежесть. Может за городом и было прохладно, но в Москве раскаленный асфальт начал остывать, нагревая воздух. Ни ветерка. Пробка в сторону выезда из города. Вонь от выхлопных газов разлилась по воздуху, смешиваясь с запахом гари. Если бы подул ветер, то он избавил бы нас от этой вони. Но его не было. Одиннадцать вечера. Мы с Наташей отпустили последних припозднившихся покупателей и закрыли магазин.

Я не стала ничего говорить Диме. Слишком мелочная месть. Сил нет. И домой идти желания нет. Мимо проходит молодежь. Ребята уговаривают девчонок на пляж поехать. Купаться ночью. Заманчива идея. Вода должна быть еще теплая. Как парное молоко. Никогда парное молоко не пила, но выражение мне нравится. Девчонки смеются, но в итоге соглашаются. Когда-то и мне было семнадцать лет. И также с ребятами до утра гуляла, не обращая внимания на упреки матери, что я довожу ее до седых волос. Молодые годы, когда не думаешь ни о чем серьезном, потому что голова забита выбором юбки на свидание. А еще чисто гамлетовским вопросом: если у матери помаду утащу, она заметит или нет? Заметит.