Спасенный любовью - [90]

Держался он очень прямо и казался уверенным в себе человеком, знающим, куда и зачем идет. Но внутри его одолевал страх. Что, если его узнают? Что, если его опять бросят в тюрьму?

Кейн понимал, что у него нет выбора. Он больше не может оставаться таким человеком, каким стал. Он должен восстановить свое доброе имя или умереть, пытаясь это сделать. И не только для себя, но и в память о Лорелее.

Но больше всего — ради Эбби. Сквозь вращающиеся двери плыли спирали дыма и доносился хриплый мужской смех. Кейн с удовлетворением потер рукой жесткую бороду, отросшую за последние две недели, радуясь тому, что она делает его лицо совершенно неузнаваемым. Когда Кейн вошел в таверну, несколько равнодушных взглядов обратилось на него, но ни один из них не задержался надолго. Кейну повезло, что он также не привлек к себе ничьего внимания, проходя к бару. Постоянные посетители заведения, наверное, думают, что он зашел сюда, проезжая мимо, по дороге в город Альбукерке.

Вытирая руки о полотенце, появился бармен.

— Чем могу служить? — осведомился он.

— Виски, — коротко бросил Кейн.

— Сию минуту.

Спустя несколько секунд Кейн со стаканом виски в руке пробирался к столику в углу, где его меньше всего могли заметить. Он сидел, потягивая обжигающий напиток и внимательно осматривая помещение, стараясь не задерживать слишком долго взгляд ни на одном лице. Он узнал нескольких человек, но большинство посетителей были ему незнакомы. Многое тут изменилось, равнодушно признал Кейн. Город значительно разросся сравнительно с тем, каким он его помнил. По дороге в таверну он проехал мимо новой гостиницы и нескольких домов возле школы, которых там не было прежде.

Допив виски, Кейн поднялся и направился к двери.

Мысли опережали его действия. Он подумал, что будет неразумно остаться здесь, в городе. Тайлер-Флэтс находится всего в пяти милях к западу отсюда.

Он поедет туда и проведет там ночь. Времени вполне достаточно, чтобы начать задавать вопросы завтра.

Не заметив, Кейн сильно ударил плечом человека, который одновременно с ним ступил на дощатый настил тротуара. Кейн поднял голову. Из-под мягких полей запыленной широкополой шляпы на него внимательно смотрело молодое узколицее лицо с рыжевато-бурыми усами. Кейн выругался про себя. Вот сукин сын! Этот человек — Расти Оуэне, работавший с Кейном на ранчо Лорелеи. Когда-то они были друзьями.

Находившийся рядом мужчина немного отступил назад. С несколько озадаченным выражением лица он слегка приподнял поля своей шляпы.

— Послушайте, мистер, похоже, я вас знаю. — Не успел он произнести эти слова, как глаза его широко открылись. Он узнал Кейна.

Тот стоял слегка расставив ноги, положив руку на свой кольт.

— Я не хочу никаких неприятностей, Расти, — предостерегающе сказал Кейн. — Пойдем за таверну, но иди очень медленно. Держи руки так, чтобы я их видел.

Расти беспрекословно повиновался и медленно двинулся вперед, разведя руки в стороны. Кейн следовал за ним по пятам, внимательно следя за тем, чтобы Расти не сделал никакого неожиданного движения. Лишь только они оказались позади таверны, Кейн остановился.

— Все в порядке. Мы отошли на достаточное расстояние, — сказал он. Потом снял револьвер Расти, пристегнутый у его бедра, и опустил в свою кобуру.

Расти поднял руки и медленно повернулся к Кейну.

— У тебя нет никакой причины для тревоги. Я не выдам тебя, клянусь. Ведь мы когда-то были друзьями, помнишь?

Слабый поток света из окна на верхнем этаже осветил лицо мужчины. По блеснувшим над его усами капелькам пота Кейн понял, что тот нервничает.

— Да. Я помню. — Кейн не сводил взгляда с лица Расти.

Расти судорожно сглотнул.

— Послушай, Кейн, думай, что хочешь, я никогда ни на йоту не верил, что это ты убил Лорелею. Даже дурак видел, что было между вами, как вы относились друг к другу. Черт побери, мужчина не станет убивать свою собственную жену, которую безумно любит.

Безумно любит. От этих слов у Кейна сжалось сердце. Да, он очень любил Лорелею.

Под пристальным взглядом Кейна Расти ни разу не дрогнул. Кейн почувствовал, как напряжение постепенно покидает его. Доверие нелегко восстановить после стольких лет разлуки, однако инстинкт подсказывал Кейну, что Расти не изменился. Он был одним из немногих, кто требовал освобождения Кейна из тюрьмы.

Кейн медленно протянул руку.

— Ты прав, — тихо сказал он. — Когда-то мы были друзьями. Хотелось бы, чтобы мы снова ими стали.

Расти наконец с облегчением перевел дух и, схватив руку Кейна, сердечно ее пожал. Однако его широкая улыбка быстро исчезла. Он покачал головой и нахмурился.

— Должен сказать тебе, Кейн, что ты здорово рискуешь, вернувшись сюда. Конечно, эта борода делает тебя почти неузнаваемым, но в городе все еще есть люди, которые могут тебя вспомнить.

Голос Кейна был таким же суровым, как и черты его лица:

— Я вернулся, чтобы восстановить свое доброе имя. И не уеду до тех пор, пока не сделаю этого.

Расти потер подбородок.

— Это будет нелегко, — отважился возразить он. — Я спрашивал многих, пока ты сидел в тюрьме, но так ничего и не добился. Мне кажется, единственный способ для тебя восстановить свое доброе имя — это выяснить, кто действительно убил Лорелею.