Спасённый - [7]

«Мы слишком похожи на них, брат Минья, — мысленно сказал он в простор неба. — И мы слишком быстро продвигаемся в том же самом направлении: „Это враг, с которым всё можно“. Поразительно быстро. Да, они подтолкнули нас, устроив тут настоящий Холокост — но быстрота нашего прогресса в сторону „Бей их всех, потому что дело наше праведное!“ показывает, что мы были уже готовы. Вот поэтому жители Минато избегают нас».

Сагара вздохнул, отсалютовал двум братьям на часах и прошёл внутрь корабля — ужинать и проводить вечернюю молитву.

* * *

Утренний брифинг тоже проводили на «Льве». Частично потому, что «Лев» (то есть, конечно, «Ричард Львиное Сердце», но все братья говорили просто «Лев») был тут первым, и традиция сложилась так же незаметно, как и традиция признавать неформальное старшинство Сагары. Но была и чисто практическая причина: ни на «Вагнере» Ягдбергов, ни на «Колдунье» Соланов, не говоря уж о грузовозе имперской миссии, шаттле-«прилипале» сестёр-минервинок и шаттлах Шезааров — нигде не было такого просторного тренировочно-молитвенного зала, отлично подходящего для ежедневных совещаний местных представителей, которые образовали тут временное правительство, поскольку никакого другого пока не было. То есть были какие-то чиновники на станции Ходэри, но если бы кто-то из станционеров ступил ногой на землю Минато — горожане просто растерзали бы его. Со дня на день ожидали прибытия администрации доминиона Шезаар — но те что-то не торопились.

— Начнём, — сказал капитан «Вагнера» Гельтерман.

— Ещё нет господина Ревана, — напомнил Сагара.

— Да чёрт с ним, с Реваном. Зачем его ждать, дел по самое горло.

— Это невежливо, — возразила сестра Сильвия.

— И неразумно, — дополнила сестра Елена. — Нам ещё работать с ним. Вы волонтёр, господин Гельтерман, а мы выполняем задания императора и не можем, в отличие от вас, оставить планету из-за испорченных отношений с представителем доминатора.

— Доминатор, — хмыкнул Гельтерман. — Рудольф Шезаар — доминатор Сунагиси. А где он был, этот доминатор, когда людей тут жарили заживо?

— Доминион Шезаар не имел достаточно военной силы, чтобы тягаться с Третьим флотом Рива и Бессмертными, — разглядывая свои ногти, сказала капитан «Колдуньи» Шейла Твиддл.

— Но достаточно, чтобы подтолкнуть Маэду на восстание и поставлять ему оружие, — пробормотал парцефалец. — Рива хотя бы волки. А это шакалы.

— Прекратите пожалуйста, — сказал центурион Марко Сео Сал.

Сео был младше Сагары — и не так сдержан. Поэтому Сагара тихо сжал под столом его локоть. Не было никакого смысла скандалить с Гельтерманом.

— Я уверяю вас, — сказал Сагара, — что господин Реван задержался по уважительной причине.

— Что такое? Почему вы что-то знаете, а мы ничего? — Госпожа Твиддл перестала разглядывать ногти и пристально уставилась в лицо Сагаре.

— Потому что мы держим на высокой орбите спутник-наблюдатель, — ответил коммандер.

Сестра Елена усмехнулась.

— И вы ничего не сказали нам? — нахмурила брови капитан Твиддл.

— Я хотел сказать на этом заседании, но я, наверное, дождусь господина Ревана, чтобы он сам сказал. К тому же, господина Ито тоже ещё нет.

— Ах, господин Ито… — представитель Ягдбергов пожал плечами. — Что ж, подождём…

Гельтерман относился к господину Ито как к собаке, которую из жалости пустили в дом и накормили. Но всё-таки делал свою часть работы. Без тяжёлой техники, которую он привёз, нельзя было и думать о расчистке завалов в центре города и приведении космопорта во что-то вроде порядка.

— Простите за опоздание, — Господин Реван вошёл в зал вместе с господином Ито. — Доброе утро, господа и дамы. Мы задержались по очень важной причине — господин советник Пегю вышел на связь и сказал, что завтра будет тут. Прибыл флот доминиона Шезаар. Восемь кораблей через четыре дня пристанут к Ходэри. В первые сутки на поверхность Сунагиси сядут двадцать четыре грузовых катера с продовольствием, строительной техникой, медицинским оборудованием и поселенцами.

— Поселенцами. Вот как… — проговорила вполголоса сестра Екатерина. Светлая прядь волос выбилась из-под велона, и инквизиторша бездумно накручивала ее на палец.

— А что, собственно, вас смущает? — спросил Реван и покраснел. Этот двадцатитрехлетний юноша всегда краснел в присутствии сестры Екатерины. Однако сегодня он покраснел как-то… гуще, чем обычно.

— Ничего, — Сестра Екатерина заправила золотую прядь под велон и положила руки на стол. — Кроме проблем с жильём и питьевой водой. Сколько их будет?

— Для начала — тысяча двести, — Реван почему-то избегал взгляда инквизиторш — а те наоборот пристально уставились на него. — Одни мужчины. Это… вопросы логистики, знаете… Они, собственно, будут разгружать следующие челноки, монтировать оборудование, жилые строения…

— Это понятно. Но что это за мужчины? — спросила сестра Екатерина.

— С-собственно говоря… — промямлил Реван, — это… люди с правовыми ограничениями. Д-добровольцы…

— То есть каторжники, которым заменили отбытие срока ссылкой сюда, — сестра-инквизиторша разрезала голосом какую-то невидимую нить, и незримое веретено упало на пол, некоторое время бессмысленно вертясь.