Спасенные - [57]

Распутывая и успокаивая собаку, Коэн неожиданно представил, как они выглядят со стороны. Вся сцена показалась ему своеобразной смесью трагикомедии и фарса, и Коэна опять разобрал смех.

Всю дорогу домой Коэн веселился, глядя на то, как Джонни тычется в мусорный бак, а затем в ужасе отскакивает. Он смеялся, наблюдая, как пес шарахается от обычных предметов и поднимает на него черно-белую мордочку, словно спрашивая: «Эй, ты вроде местный, скажи, что это такое?»

Хотя они и не успели далеко уйти за сорок пять минут, но Коэн чувствовал, что они совершили настоящее путешествие.

Видеосъемка была непрофессиональной, сделанной ручной камерой, которая дрожала, прыгала и фиксировала все посторонние шумы — разговоры, щебет птиц, лай собак в отдалении. Тем не менее она прокручивала пленку снова и снова. Ей казалось, что она просмотрела запись уже 500 000 раз, хотя на самом деле всего чуть больше 100. То, что она видела, брало за душу и настораживало. Сцена представлялась до некоторой степени знакомой.

В день обыска в доме Майкла Вика Мартина Макклей сидела в зеленом бархатном кресле-качалке и смотрела репортаж Си-эн-эн. Вертолеты висели над неприступным белым домом на Мунлайт-роуд, снимая то, что происходило внизу. В объектив камеры попал полицейский, ведущий собаку из леса в фургон, ожидающий неподалеку. Пес, крупный рыже-коричневый кобель весом, вероятно, около пятидесяти пяти или шестидесяти фунтов, перед тем как прыгнуть в фургон, оглянулся на камеру. Макклей вздохнула. Он был великолепен — с черной маской на морде и черными кругами вокруг глаз, словно подведенных тушью. Он помахивал хвостом, позируя в камеру, отъехавшую назад. Макклей повернулась к подруге, сидящей рядом на диване, и произнесла:

— Жаль, наверное, они всех их убьют.

Теперь, восемь месяцев спустя, Макклей смотрела видео на экране компьютера. Ее внимание привлекли несколько крупных коричневых псов с черными мордами. Макклей не была уверена, был ли среди них тот самый пес из репортажа Си-эн-эн, но один казался очень похожим на него. Его звали Попрыгун, и она догадывалась, почему. Он вновь и вновь подпрыгивал вверх, словно вместо лап у собаки были пружины.

Смотреть на это было забавно, но Макклей знала, в чем тут дело. Эти прыжки выдавали энергичную псину, которую долго держали взаперти. Прыжки — единственный выход для своей энергии, который она могла найти. Оставалось загадкой, во что эта активность трансформируется дома. Будет ли этот великан целыми днями крушить все в доме? Или его энергия найдет еще более опасный выход?

Однако на видео было и кое-что еще. В кадрах, где рядом с Попрыгуном находились люди, он выглядел спокойным и сосредоточенным. Он относился к людям очень дружелюбно. Его интересовало, что хотят от него хендлеры, и он стремился делать то, что нравится людям. Макклей знала, что это очень ценные качества. Они указывали на сбалансированный темперамент, с которым она могла работать.

От нее также не укрылось, что он лоялен к другим собакам. Для Маккей это имело значение, поскольку три ее собственных питбуля дремали у ее ног, и Попрыгуну предстоит с ними общаться. Услышав, что правительство намеревается распределить животных в группы спасения, она подала заявление от имени своей организации «Наша стая», однако без особой надежды. Спустя несколько недель у нее в доме зазвонил телефон. Это была Ребекка Хасс.

— Что вы думаете об этих собаках? — спросила ее Хасс.

— Я думаю, по крайней мере некоторые из них могут стать самыми лучшими семейными собаками в Америке, — ответила Макклей.

— Значит, вы раньше работали с питбулями, — заключила Хасс.

И они начали беседовать. Хасс задавала заготовленные вопросы. Две женщины долго разговаривали о собаках. Макклей и раньше приходилось подолгу беседовать с Тимом Рейсером и Донной Рейнолдс, которые пытались выступать посредниками. В конце концов заявка «Нашей стаи» была принята, и переговоры пошли особенно активно. Хасс, Рейнолдс и Рейсер надеялись, что она возьмет несколько собак, однако у Макклей не имелось помещения для передержки собак, кроме собственного дома.

Она могла взять только одну собаку, но имела право решать, какую именно. Ей прислали видеозаписи с шестью или семью собаками. Она без конца задавала вопросы. Каким-то образом ее выбор остановился на уже виденном большом прыгающем псе. Она не могла знать, что Попрыгун оказался самым везучим из собак Вика. Его единственного отправили в приют в Хоупуэлле в штате Вирджиния. Этот приют представлял собой небольшое, тихое здание, каждая клетка в котором была разделена на две части: внутреннюю и внешнюю, а это означало, что у собаки в распоряжении имелось больше места и свежего воздуха, а ее жизнь протекала разнообразнее. С ним обращались, как с индивидуумом, а не как с членом стаи. Работники приюта подружились с ним. Ему уделяли много внимания и разрешали порезвиться в маленьком загоне для тренировок. Разумеется, все это не до конца устранило последствия более чем восьмимесячного пребывания Попрыгуна в приюте и нескольких лет жизни у Вика, однако в значительной степени их уменьшило.