Спасенная красота (рассказы о реставрации памятников искусства) - [7]
И вот она закрылась, выставка «Живопись древней Карелии». Ушел последний из многотысячных посетителей. Полупогашен свет в залах. Воцарившаяся тишина поражает меня после напряженного дня, полного вопросов и ответов. Мне очень нравится бывать в пустом зале по вечерам.
Я рассматриваю фотографии архитектурных памятников Карелии, откуда происходят выставленные иконы и которые мы показали рядом с произведениями живописи. Кондопога, Подъельники, Усть-Яндома, Типиницы, Кижи.
Кижи... Теперь это название известно каждому и редко встретишь человека, не посетившего знаменитый онежский остров. Но совсем недавно были другие времена.
...Маленький пароходик уходил из Петрозаводска на Медвежью гору поздним вечером. Накрапывал холодный осенний дождь. Он сыпал пятый день подряд. «Неужели и сегодня пароход не пойдет?» — задавал я себе в сотый раз один и тот же вопрос. Надоело ждать. Истекала командировочная неделя, но я, кроме Петрозаводска, нигде еще не побывал. А планы строил большие. Во главе маршрута — Кижи. Очень хотелось их увидеть и поскорее. Сам не знал тогда почему, только хотелось. Словно чувствовал, что надолго, может, на целую жизнь, привяжусь сердцем к озерному краю.
Проклинал я эти пять дней всё: и дождь, и серое небо, и скучные стены гостиничного номера, и надоевшую юродскую суету. Больше всего злился на речников: тоже мне «мореходы», не могут отважиться переплыть небольшое расстояние в дождливую и чуть ветреную погоду. Раскаялся и взял свои проклятья назад, как только мы вышли в открытое, черное озеро. Наш кораблик бросало так, что пришлось забыть о земной смелости и поверить исключительно в речников — тружеников Онежского озера. Пять часов показались вечностью. Все мои предыдущие морские «подвиги» были лишь забавным развлечением по сравнению с шестью баллами Онего и палубой «Днепробуга». Как проста и стремительна прогулка на современных «кометах» и «метеорах» от Петрозаводска до Кижей! А тогда?.. Шлеп, шлеп по волнам... И все-таки было что-то романтичное в трудной ночи первого путешествия.
Гулко ударился пароход железным боком в деревянный настил дебаркадера. Заскрипели доски, полетела швартовал веревка, раздались сонные голоса встречающих и отъезжающих. Пароход дал длинный гудок, и я остался один на один с ночью, холодной и незнакомой. До рассвета было несколько часов, и я все их мысленно пересчитал, ожидая, когда настанет семь, чтобы отправиться в Кижи. Под утро я заснул, а когда проснулся, серый дождливый день, точь-в-точь петрозаводский, висел за окном каюты дебаркадера. От Васильева до Кижей рукой подать, но дождь и туман так завладели горизонтом, что соборов не было видно.
«Вон там, за погостом. Иди по этому холму и аккурат попадешь», — напутствовал меня старичок капитан, хозяйничавший на пристани. Но мне посчастливилось увидеть, прежде чем попасть. Пройдя чуть больше километра, я очутился на погосте и стал рассматривать деревянные кресты, надеясь найти среди них знаменитые северные поклонные. В это время подул сильный ветер. Тучи разорвало. Солнце, словно выпущенное на свободу, озарило округу фантастическим светом. Заструились, заиграли длинные лучи, засверкали последние капли дождя, я посмотрел вперед — и замер. Прямо передо мной виднелась гирлянда куполов кижских соборов, а над ними, от края до края, высоко в небе повисла яркая, звучная радуга.
...Солнце простояло в небе все пятнадцать сентябрьских дней, которые я провел тогда в Кижах. Мне и в мечтах не представлялось такое чудесное место, как небольшой зеленый остров посреди бескрайних водных просторов. Но главное, здесь мне довелось впервые познакомиться с иконами, написанными заонежскими художниками. Первые семьсот памятников были осмотрены и вместе с моими товарищами тщательно описаны именно в Кижах в доме Ошевнева. Среди такого множества произведений лишь несколько досок предстали нам в отреставрированном виде, живопись же остальных скрывали слои записей, копоти и потемневшей олифы. Их предстояло освобождать от различных наслоений времени.
* * *
Реставраторов теперь много. Достаточно много, чтобы эта профессия потеряла прежний ореол редкостности и необычности. Международная конференция, которая собиралась в Ленинграде осенью 1963 года, меньше всего напоминала собрание магов. Это было производственное совещание в буквальном смысле слова. И как всякое международное мероприятие такого рода конференция сопровождалась выставкой новейших достижений.
Экспозиция была устроена в Москве, в залах Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Мне и моим коллегам по роду наших занятий довелось не только присутствовать на этой выставке, но и давать пояснения присутствующим. Совершенно неизбежно в наш рассказ об иконах и фресках вплетались данные о составе растворителей, о рентгеновской аппаратуре, о программе работ лабораторий и т. д.
То, что я сейчас расскажу, музейные гиды, к сожалению, не знают и не рассказывают.
Иногда икону можно восстановить и за пару недель. Но чаще на это уходят месяцы и даже годы кропотливого, ювелирного труда.
Реставратору нужно обладать железными нервами, фундаментально знать технику живописи и рисунка, свободно разбираться в вопросах истории и географии, хорошо усвоить определенные разделы физики и химии, иметь — совершенно обязательно! — верный глаз и твердую руку. По мере необходимости приходится также быть и филологом, и философом, и даже (как в моем случае) в известной мере богословом.
Эта книга — о тех, кто целенаправленно тянул и тянет Россию назад, кто уничтожал и продолжает уничтожать наши духовные и культурные ценности, для кого «чем хуже — тем лучше». О таких знаменитый реставратор и искусствовед Савва Васильевич Ямщиков недвусмысленно писал: «Всё это напёрсточники, как правило, полуграмотные, образования у них художественного настоящего нет, их задача — всё расшатать». И пока они действуют на поле нашей Родины, прикормленные властью, России не возродиться.Видный общественный деятель, возвративший к жизни многие имена забытых отечественных художников и иконописцев, Савва Ямщиков (1938–2009) был блестящим публицистом, который неустанно отстаивал честь поруганных национальных идеалов.
Знаменитый реставратор, искусствовед, один из самых видных общественных деятелей нашего времени Савва Васильевич Ямщиков не уступал в яркости и остроте публицистики асам пера. Его выступления в печати и в эфире, по словам Александра Проханова, являлись «живым и страстным орудием воина, проповедника и просветителя». Он неустанно отстаивал честь поруганных национальных идеалов. Родина была для него святыней. Душа его, болеющая за Россию, ее культуру, особенно тяготела к провинции. «Москва для России – мачеха, а провинция – мать родная, – любил повторять Ямщиков. – Жизнь моя личная и творческая отдана русской провинции, и я благодарен Богу за это».
Битва при Азенкуре произошла 25 октября 1415 года и стала поворотным моментом не только в Столетней войне между Англией и Францией, но и в истории войн. Ошеломляющая победа Генриха V возродила военную славу Англии и значительно укрепила его территориальные претензии во Франции. Измученная английская армия была атакована численно превосходившими ее французами, но ограниченное поле битвы благоприятствовало более сплоченной английской армии. Недисциплинированные атаки французов в сочетании с исключительным мастерством английских лучников способствовали поворотному моменту в европейской войне.
Монография посвящена изучению восприятия войн и Англии эпохи позднего Средневековья. Обращаясь, прежде всего, к истории Столетней войны, автор исследует как идеологическое обоснование и осмысление конфликта в контексте политических и религиозных представлений эпохи, так и его восприятие в «массовом сознании». Особое внимание уделено репрезентации войн в хронистике и проблематике, связанной с формированием и функционированием национальной идентичности. Работа написана с привлечением широкого круга источников исторических нарративов и документального материала) и воссоздаем «образы войны», характерные для английского общества XIV–XVI вв.
В книге «Империи Средневековья» под редакцией известного историка-медиевиста Сильвена Гугенхейма впервые под одной обложкой собраны работы, описывающие становление и развитие 16 империй в разных концах света. Цель настоящего сборника — охватить единым взглядом схожие между собой политические образования в рамках протяженного хронологического отрезка в планетарном масштабе. Структура изложения материала обусловлена предложенным Гугенхеймом делением империй на три группы: империи-универсумы (такие как империя Каролингов, Византия, Монгольская и Китайская империи и т. д.), империи, изолированные в определенном географическом пространстве (Болгарская, Сербская, Японская, Латинская империя Константинополя, солнечные империи Латинской Америки), а также империи с рассредоточенными территориями (Германская империя Оттонов, Нормандская империя, империя Плантагенетов, талассократические империи Венеции и Шривиджаи). Статьи авторов, среди которых как именитые ученые, так и яркие молодые исследователи, отличаются оригинальностью подходов, насыщены фактами и выводами, представляющими несомненный интерес не только для специалистов, но и для самого широкого круга любителей истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.